Евгений Гуляковский - Хроники инспектора Ротанова

— И совершенно напрасно, поскольку то, что я вам скажу, всего лишь мое мнение. Меня ограничили в выборе места. Я не могу выйти отсюда в реальный внешний мир, но во всем остальном я абсолютно свободен, и уж тем более в собственных мыслях, исследованиях и выводах.

Ротанов на это ничего не возразил, предпочитая оставаться при своем мнении и не ввязываться в бесполезную дискуссию. Между тем ученый выключил дисплей, захлопнул свою толстую старинную книгу, уселся в кресле поудобней, словно готовясь к длительной беседе, и неожиданно для Ротанова начал разговор с самого важного, с той проблемы, которая действительно мучила инспектора с момента, когда он узнал о главном предназначении рэнитской машины.

— Независимо от того, как сложатся ваши дальнейшие взаимоотношения с рэнитами, правительство Земной Федерации никогда не решится нанести вред этому хранилищу знаний, и, следовательно, серьезная военная акция исключается…

— Мы могли бы провести ограниченную акцию, например, попробовать отключить энергетические каналы, питающие машину из каких-то внешних источников…

— Вы ничего не знаете об этих источниках. На самом деле машина выкачивает энергию из магнитного поля планеты без всяких внешних каналов. Но, даже если бы они существовали, вы никогда не решитесь на подобную операцию просто потому, что большая часть памяти находящихся здесь машин, здесь не одна машина, а несколько, выполняющих различные функции, так вот большая часть памяти этих машин — энергозависимая. И в случае прекращения подачи энергии будет необратимо стерта. Это не относится к управляющим и защитным центрам — здесь есть и такие, причем весьма мощные, против которых земная техника будет выглядеть детской игрушкой.

— Мне кажется, вы пытаетесь напугать, если и не меня лично, то тех, кто будет читать мой отчет.

— Отнюдь. Я всего лишь предостерегаю вас от неосторожных шагов. Давайте примем то, о чем я вам сказал, как предположение, и подумаем, что же вам остается делать, если оно верно?

— Думать я все-таки предпочитаю самостоятельно, — сказал Ротанов, поднимаясь и тем самым давая понять, что дискуссия на этом окончена. Он потерял всякий интерес к этой беседе, окончательно решив, что его кормят заранее подготовленной кашей.

— На прощание я хотел бы обратить ваше внимание на одно обстоятельство, — заявил ученый. — Большинство попавших в этот мир землян не смогут отсюда выйти и погибнут в том случае, если машина рэнитов будет остановлена. Это подтверждает мой вывод о невозможности военной акции. Жизнь каждого гражданина Федерации и его судьба имеют первостепенное значение, не так ли?

— А вы, однако, идеалист, профессор Дубнин. Но оставим это. Тут мы ничего не сможем изменить. Большинство людей, прошедших врата, сделали свой выбор совершенно добровольно и знали о последствиях этого выбора. Федерация не в состоянии помочь им, и вся ее военная сила в данном случае бесполезна. Зато вы можете это сделать.

— Каким образом?

— Колонисты, оказавшиеся внутри совершенно нового для них мира, разобщены, растерянны и страшно одиноки. Вы можете помочь им объединиться. Вместе вы смогли бы улучшить качество своей жизни в этом мире, поделиться опытом, постараться изменить параметры внутренней среды обитания. Под руководством ученых, а я уверен, что вы здесь не единственный ученый, это вполне можно осуществить.

— В таком случае, Ротанов, вы даже больший идеалист, чем я. Те, кто выбрали для себя врата, — индивидуалисты. Их выбор доказывает это однозначно. Они не согласятся ни на какое объединение. Каждый из них предпочитает строить свой собственный мирок.

— А вы все же попробуйте. В новых обстоятельствах людям свойственно меняться и проявлять свои доселе скрытые качества. Возьмите хоть этого хана, который так внимательно вас слушает.

Не попрощавшись, инспектор ушел в переход и ничуть не удивился, когда на той стороне туннеля рядом с ним не оказалось хана. Возможно, объединение, к которому он только что призывал ученого, все-таки началось.

На этот раз его полет через виртуальное пространство проходил не так, как он планировал. Какая-то сила все время сбивала его с выбранного пути, заворачивала в сторону, и, в конце концов, он вновь оказался возле управляющего пульта на том месте, с которого начинал свое путешествие.

За время его отсутствия здесь почти ничего не изменилось, разве что прибавилось красных тревожных огней, и на прекрасном лице оператора появились признаки усталости, которых у компьютерной модели быть в принципе не могло.