Ерофей Трофимов - Солдат - всегда солдат

Обнаруженный им двадцатилитровый газовый баллон был почти пуст, но обогреться и высушить одежду его должно было хватить. Подсоединив шланг к новенькой плитке, парень чиркнул зажигалкой и, глядя на синеватое пламя, весело усмехнулся:

— Вот теперь жить можно.

Соорудив из найденных вещей подходящую подстилку для ночлега, Димка быстро разделся и, завернувшись в пальто, принялся сушить свою форму. Но, несмотря на столь увлекательное занятие, автомат он из рук не выпускал, то и дело поглядывая в пролом, где всё так же лилась вода. Больше всего Димку мучила неизвестность. Полное отсутствие любой, хоть даже лживой информации. Обычно стоило только случиться чему-то неординарному, и журналисты слетались к месту событий словно мухи. А тут ни одной живой души, как будто всё население страны разом вымерло.

Заступая в караул, он вынужден был сдать свой мобильник и теперь тихо проклинал армейские порядки. Будь под рукой телефон, можно было бы попробовать хоть с кем-то связаться или попытаться подключить радио, но теперь это были только мечты. Телефон пропал вместе со всей частью. Больше всего Димку удивляло то, что огромная территория части провалилась под землю вместе со всем содержимым, а никто даже не почесался.

Вспомнив, что в сельпо могут найтись не только продукты, но и электробытовые приборы, Димка отложил в сторону форму и снова принялся рыться в развалинах. Как оказалось, его догадки оказались правильными. В дальнем углу, куда ему пришлось заползать, изогнувшись самым неимоверным образом, нашлось несколько CD-проигрывателей, которые можно было включить при помощи батареек. Но на этом его удача кончилась. Вожделенные батарейки или отсутствовали в магазине как класс, или оказались завалены. Плюнув, Димка бросил найденную технику и вернулся к одежде.

Устав ломать голову над возникшими загадками, парень надел высушенную форму и, не выключая плитку, устроился ночевать. В любом случае идти куда-то среди ночи в проливной дождь было глупо. А самое главное, спешить, судя по всему, тоже не имело смысла. К такому нехитрому выводу Димка пришёл после того, как вспомнил, что за всю дорогу от части до райцентра не встретил ни одной живой души. В конце концов, он не прячется и не бежит. А уж сколько времени у него займёт дорога, никого не касается.

С этими мыслями он и уснул, продолжая сжимать в руках автомат, который положил себе на живот. Привычная тяжесть оружия вселяла некоторую уверенность в своих силах. Единственное, что он сделал, перед тем как уснуть, это задвинул пролом в стене куском фанеры, найденной тут же. Дождь дождём, а про стычку с уголовниками забывать не стоило. К тому же синеватое пламя горелки в темноте можно было заметить издалека, так что рисковать попусту Димка не собирался.

Утро принесло совсем неожиданные новости. Ещё не открыв глаз, парень услышал всё тот же заунывный шум дождя и, вздохнув, нехотя поднялся со своего ложа. Вылезать под льющуюся воду не было никакого желания. Но идти было нужно. Продрав глаза, Димка покосился в сторону выхода из своего убежища и привычным жестом схватился за автомат. Прямо в проходе, задумчиво глядя на струи дождя, сидел огромный, лохматый пёс. Услышав шевеление в глубине магазина, пес не спеша, с достоинством повернул свою широкую, безухую башку и, выразительно покосившись на парня, едва слышно вздохнул.

Пришедший в себя Димка смог только растерянно охнуть, сообразив, что это за зверь.

— Султаша, ты как меня нашёл, морда безухая?! — радостно спросил Димка, пробираясь к выходу.

Огромный кобель только чуть шевельнул пышным хвостом, не сводя с парня внимательного, настороженного взгляда. Этот пёс был вожаком охранной своры, которую держали при арсенале. Самый большой и лучше всех натасканный на охрану. Говорили, что этот пёс умудрился в одиночку положить пятерых нарушителей, однажды пробравшихся на территорию арсенала. Правда это или досужие слухи, никто не из солдат толком не знал, но Димка склонен был им верить. Султан производил впечатление даже одной своей внешностью.

Ростом по пояс среднему мужчине, с грудью шире бычьей, квадратной, смахивающей на медвежью башкой, и мощными, крепкими лапами, он никогда не лаял и не рвался с цепи. Пёс словно точно знал, когда можно атаковать, а когда нужно просто дождаться подходящего момента. Хотя Димке иногда казалось, что цепь, на которую по ночам сажали пса, не больше чем профанация. Огромному кабелю ничего не стоило просто порвать её. Что и вышло, как выяснилось.