Громова Галина - Бухта надежды. Задача — выжить

Любимая, ненаглядная Катя была такая бледная, и заплаканная, что Степан тут же отдал ей ключи от своего «Шевроле». Чего не сделаешь ради дорогого человека?

— А если бы ты сделал это раньше, когда я просила, то и ребеночек наш был бы жив, – плакала навзрыд Катя, теребя тонкими пальчиками с ухоженными ноготками брелок с эмблемой.

Это казалось таким далеким прошлым…

— Ты мне такси вызвал?! – прервалась от обвинений Катя, оглядываясь – ничего ли не забыла.

— Да, вот–вот должно подъехать, – тихо ответил парень, отмечая, что обручальное кольцо больше не украшает пальчик жены. Бывшей…

— Я же просила к девяти, а ты как всегда… Вот ты весь такой! На тебя нельзя положиться.

— Кать, может, хватит?

— Действительно, хватит воздух сотрясать… – пожала плечиками Катя. – Ну, где там твое такси?

Степан пожал плечами и тут в его руке завибрировал мобильник.

— Судя по всему уже у подъезда.

— Ну, наконец‑то! Давай, пока!

— Пока…

Катя взялась за ручку чемодана и тут же ойкнула – чуть ноготь не сломала!

— Может, поможешь мне чемодан донести до машины? – и она улыбнулась Степану как раньше, той самой улыбкой, от которой сердце начинало биться чаще.

Парень хотел было согласиться, чтобы хоть на минуту побыть дольше с женой, но все же сказал «нет».

— Ну да, оставлять девушку наедине с тяжеленным чемоданом – это так по–мужски. – Ехидно заметила Катя, стараясь не показать своего удивления его отказом. Ведь она привыкла, что Степан делает все, что она говорила, понимая ее чуть ли не с полувзгляда. А тут «нет». Тоже мне устроил тут восстание Спартака!

— Ну, учитывая, что все в этом чемодане куплено на те самые гроши, что я зарабатывал, то он должен быть легким. – Ответил Степан и закрыл за женой дверь, как бы разделив свою жизнь одной чертой.

Степан сразу решил, что пить не будет, хоть и хотелось, а еще больше хотелось уйти из этого дома. Ведь все здесь напоминало о Кате, ведь именно она выбирала эту квартиру – чтобы недалеко от центра и транспортная развязка…

Парень порылся в своих вещах и выудил оттуда давно позабытые джинсы и кожаную куртку, которые не одевал со дня свадьбы – Кате не нравился такой стиль. Степан переоделся и мельком глянул на себя в зеркало. Оттуда смотрел широкоплечий (спасибо занятиям на перекладине во дворе) тридцатилетний мужчина с взлохмаченными волосами и усталыми, красными от бессонной ночи глазами (спасибо дорогой жене). Погода в последнее время стояла теплая, поэтому замерзнуть Степан не боялся.

Обув дорогие фирменные кроссовки, парень вышел из дома.

Куда идти он еще толком и не знал. На душе было так паршиво, что раздумывать о выборе маршрута и вовсе не хотелось.

— А, будь что будет! – пробормотал Степан и пошел в сторону остановки – благо дом стоял сразу за ней и далеко идти не пришлось. – Какой троллейбус подъедет первым – на том и уеду.

— Вы что‑то сказали, молодой человек, – гнусаво проговорил стоящий рядом старичок.

— Нет, вам показалось.

Троллейбуса не было довольно долго. Степан даже начал поглядывать в сторону маршруток, но тут, наконец‑то, показался рогатый ископаемый с номером «12» на стекле.

Ну что ж… едем на Приморский.

Погода стояла отличная – солнце, не смотря на то, что только март, жарило почти по–летнему. Так что через некоторое время Степан даже расстегнул молнию куртки. В воздухе витал пьянящий аромат цветущих деревьев. Рано пришедшая весна одела город в цветущие наряды – снежно–белая алыча, нежно–розовые миндаль и абрикос, солнечно–желтые кусты форзиции цветными пятнами разбавляли серые, по–зимнему унылые улицы города. Все еще холодное, не смотря на солнечную погоду, серое море сливалось с безоблачным небом. Хотя вдалеке на горизонте все же проявлялись едва заметные белеющие кучевые облака, предвещающие дождь, а то и снег – погода в Севастополе всегда была непредсказуема. Среди горожан даже ходила такая поговорка «погода меняется или раз в три дня, или три раза за день». Случалось и такое, что в одном районе города шел ливень, а в соседнем светило яркое солнце – чудеса, да и только.

На Приморском бульваре было немноголюдно – и мужчина вздохнул спокойно. Меньше всего ему сейчас хотелось быть среди людей. Нужно было разобраться в себе. А для этого побыть наедине со своими мыслями. Над морем парили белоснежные чайки, а на фонарях, которые вечером освещают путь прогуливающимся парочкам, сидели голуби. Эти наглые птицы при виде хоть одной упавшей крошечки хлеба или семечки срывались со своих мест и со скоростью истребителей Люфтваффе пикировали к месту, где их ожидает пиршество. Иногда даже становилось страшно, когда вся стая проносилась в нескольких сантиметрах от тебя.