Юрий Иванович - Дорога к звёздному престолу

В густом полумраке комнаты действительно трудно было рассмотреть и грязь, и другие разоблачающие следы на тренировочном костюме. Поэтому Танти лишь благодарно замычал и бросился в их небольшую душевую. Одного взгляда в зеркало хватило, чтобы побелеть от переживаний: на нём и в самом деле хватало чужой крови. Видимо, когда труп упал на него сверху, хлещущая из ран кровь моментально протекла вниз и изрядно испачкала его единственный спортивный костюм. А ведь именно в нём придется через пару дней сдавать последние, завершающие учёбу зачёты по спортивной подготовке. С лихорадочной поспешностью Танти разделся и принялся застирывать основательно испачканную одежду. Прервал это его занятие лишь заглянувший в душевую Заяц:

— Воспитатели обходят этаж и проверяют, все ли на местах!

Пришлось затолкать спешно отжатую форму на самое дно ящика с грязным бельём, в свеженадетых трусах выйти в комнату, и вместе с такими же почти раздетыми друзьями с упреждением событий выглянуть в коридор.

— Что случилось?

— Началась война?

— Террористы забрались к нам в сад за ранними яблоками?

С такими вопросами набросились они на воспитателя, который с почти вылезшими из орбит глазами приблизился к их комнате и поставил птички напротив трёх фамилий в своём списке:

— Не задавайте глупых вопросов! Всем приказано оставаться в своих комнатах!

И убежал. Вздохнувшие с облегчением ребята вернулись к окну, а Гарольд высказал общую мысль:

— Может и пронесёт?

Тогда как высокообразованный и «яйцеголовый» Заяц высказался с присущим его философии словоблудием:

— По логике концептуальности и правилам вселенской энтропии, подобная стрельба в нашем захудалом заведении стремится к значению ноля в семнадцатой степени.

Танти не выдержал и с некоторой издёвкой поправил товарища:

— Ошибка! Не в семнадцатой, а в восемнадцатой!

А потом и обиделся:

— И почему «захудалом»? Ведь здесь учатся такие парни, как мы!

— Ну да, — оживился Заяц. — И девочки…

— О-о-о!.. — дружно затянули его оба товарища, закатывая глаза на лоб. — "Наша песня хороша, начинай сначала!"

Данный вопрос считался для их высокоинтеллектуального друга прямо-таки краеугольным. Стоило ему только увидеть любую сверстницу противоположного пола, как он, по мнению остальных ребят, вообще превращался в полного идиота. Начинал угождать, помогать, хвалить и восторгаться любой девочкой, не взирая на её страшненькое личико, полноту, кривизну ног, несуразность фигуры или иные негативные детали внешнего вида. Склочность, скандальность, задиристость и прочие отрицательные черты характера у противоположного пола им тоже полностью игнорировались. Стоило хоть одной из соучениц приблизиться к нему, как он сразу превращался в бравого, но совершенно недалёкого рыцаря, готового совершить любой подвиг ради "прекрасной дамы". Само собой разумеется, что этой слабостью не пользовалась только самая ленивая девочка данного детдома-интерната.

Вообще-то у Зайца имелись имя с фамилией, как у каждого нормального человека. Но довольно редкие по звучанию, не всегда употребляемые самим хозяином: Роман Бровер. Когда он, пять лет назад, прибыл в этот интернат, то перестал носить контактные линзы из-за раздражения слизистой глаз, а в огромных очках очень напоминал худого, угловатого и нескладного зайца-"умника" из популярного в то время мультфильма. Вдобавок большой нос очень походил на птичий клюв. Поэтому старшеклассники, любящие придумывать прозвища новичкам, сразу спросили:

— Выбирай: Грач или Заяц?

— Не-е, Грач мне на первом этапе надоел. Лучше уж…Коршун!

Над ним тогда здорово посмеялись и навешали подзатыльников. Ну и вполне понятно, что гордое прозвище из класса пернатых хищников за Романом Бровером так и не закрепилось. А вот Заяц — в самый раз. И любая девочка этим нагло пользовалась. Достаточно было какой-нибудь замухрышке обратиться к нему «Коршун», и попросить что угодно, как тот отдавал всё и сразу. Будь то личная вещь, часть одежды или карманные деньги.

Увы, такие любительницы поживиться находились нередко!

Поэтому оба друга год назад с самыми благими намерениями занялись перевоспитанием Зайца и поклялись сколотить из него истинного мужика, взамен существующей тряпки. Только под их контролем он тратил свои мизерные карманные средства, в их плотной «коробочке» учился грубить и свысока отвечать представительницам прекрасной половины человечества, а любая чересчур хитрая мздоимица потом была не рада, что воспользовалась необычайной щедростью прославленного рыцаря и джентльмена. За этот год Роман Бровер намного вырос в собственном самосознании и в глазах друзей, его теперь уважали все остальные ученики, но всё равно, в присутствии девочек он оставался…безвольной тряпкой. Да что там "в присутствии", хватало лишь одного упоминания!