Владимир Поселягин - Двойной удар

— А я тут при чем?

— Ей хотелось поверить в себя, что может танцевать, есть у нее способности, а тут ты под руку подвернулся. Я не мог отказать дочери, — хихикнул старик.

— Ясно, — уныло сказал я. — Потешаетесь над бедным юношей.

Понять было действительно не трудно, девушка проявила себя. Поверила, что что-то может. Ну а то, что я выступил в роли зрителя — так это просто стечение обстоятельств. Тем более через пару дней меня тут не будет.

Вздохнув, я попросил:

— Дорогой Абади-оглы, прикажите принести мне струнные музыкальные инструменты. Я сам выберу себе нужный.

Мурза улыбнулся, но сразу понял, зачем мне это надо, согласно кивнул и махнул рукой, приказывая принести слугам инструменты. Ответ был прост: я не хотел оставаться в долгу, а этот танец, по моему мнению, подразумевал именно это, и решил ответить песней, правда, без танца. Тут не подкопаешься — я отблагодарил и ничего не должен.

Слуги внесли десяток инструментов, один из них, вроде лютни, показался мне вполне подходящим, к сожалению, гитар не было.

— Может, пригласим вашу дочь? — спросил я, настраивая инструмент.

— Пожалуй, — кивнул старик, и, к моему удивлению, действительно велел позвать девушку, что заставило меня резко поменять репертуар. Я-то хотел спеть старику про жадного богача, но пришлось импровизировать.

Девушка появилась сразу. Как только она присела у ног советника, я тронул струны лютни.

По моему мнению, девушка вела себя странно. Она положила локти на топчан, подбородок на скрещенные ладошки и не отрываясь смотрела мне в глаза, слушая песню. Вложив в голос страсти, а во взгляд любви, я мстил ей за танец со страшной силой. Пусть тоже кончит.

Как только песня смолкла, я прикрыл глаза, возвращаясь к действительности. Хлопки ладоней вернули меня в реальность. Девушки уже не было, хлопал старик.

— Прекрасная песня. Вы пели с легким акцентом, это добавило шарма, — прекратив хлопать, сказал советник, после чего приказал слугам накрыть стол.

Почти мгновенно вместо маленького столика с фруктами внесли другой, с мясными блюдами, а старый вынесли.

Посмотрев на мясное блюдо, которое передо мной положили, я с подозрением взглянул на советника. Понимающе усмехнувшись, он дотянулся и золотой ложкой подхватил с моего блюда несколько кусков мяса и гарнира из овощей, отправив их в рот.

— Я знал, — радостно воскликнул я и принялся за еду.

Подтерев куском мягкой лепешки соус с тарелки, я отправил его в рот. Поздний ужин — на дворе уже давно наступила ночь — мне понравился, и вкусно и сытно.

— Думаю, можно уже поговорить на тему моего приглашения. Вы ведь это сделали не просто так? — спросил я, когда столик унесли.

— Это так, молодой человек. Кто ты — я не знаю, Олега Красновского всуе лучше не поминать, он мертв. Меня заинтересовало, кто ты и почему столь нагло пользуешься чужим именем?

— А вам не все равно? Оба Красновских мертвы, месть свершилась, что еще надо?

— Красновский убил моего племянника, так что у меня есть повод интересоваться. Старший Красновский пропал почти год назад. Ты знаешь, где он?

— Мертв, умер как воин с мечом в руках.

— У него были отрублены большие пальцы, — попытался поймать меня на лжи советник.

— Я сделал протезы. Так что меч он мог держать в руках.

— Хм, вот как? — задумался старик, но потом после некоторого размышления спросил: — Почему ты пользуешься его именем?

— Последняя воля. Он усыновил меня и попросил отомстить предателю. Это я и собираюсь сделать.

— Я знаю, кто он.

— Я тоже, — пожал плечами я, не давая посадить себя на крючок.