Тагир Киреев - Метро 2033. Белый барс

– И что теперь? – произнес он, почувствовав себя немного увереннее.

– Время настало, Тагир. Теперь ты можешь либо убить меня и стать таким же, как наемники, либо выслушать и стать лучше.

– А ты достоин этого? Достоин жизни или смерти? – Тагир дернул пистолетом.

– Ты же сам сказал, что это решает только Аллах? – старец сделал шаг и уперся грудью прямо в пистолет. – А сейчас вдруг сам решил ответить на этот вопрос за него?

Тагир упер пистолет в тело Кефера как можно сильнее, словно это позволяло удерживать его на крючке.

– Но почему тогда ты? Почему столько сделал? Почему перешел через эту грань?

– Это твой вопрос?

– Да, черт возьми, это мой вопрос! И я хочу знать! Расскажи мне все! С самого начала!

– Хорошо. – Кефер кивнул. – Начнем с тех троих, на телеге…

– Да! Давай, расскажи, почему на добро ты ответил злом? И лишил их возможности зарабатывать на жизнь?

– Люди, которым я испортил телегу, на самом деле занимаются благим делом – они доставляют продовольствие с других станций сюда, продлевая тем самым жизнь такого небольшого количества народа. Однако в скором времени, на их пути произойдет перепалка между тварями, и они погибнут, оставив этих бедняг без пропитания. А значит, без возможности выжить. Дня, который они потратят на починку телеги, вполне хватит, чтобы избежать этой участи.

– Да откуда тебе знать все это? – Тагир не верил словам старика.

– Просто дослушай меня до конца.

– Хорошо, продолжай… – согласился пастух, не отпуская при этом пистолет.

– В семье, у которой мы оставались на ночлег, тоже скоро произойдет несчастье. Помнишь тех детей? Их родители умрут, и они останутся одни. Сначала отец – от болезни. Затем мать – пропадет в лесах, когда отправится на поиски ингредиентов для похлебки. Но противиться этой воле Всевышнего я уже не могу. Скажи я о кристаллах меда вчера, родители быстро бы разбазарили их на свои нужды. А так у детей будет еще один шанс. В свое время они найдут кристаллы и смогут распорядиться ими более грамотно, нежели родители.

– Это невозможно… – все мысли Тагира постепенно возвращались на свои места. Сейчас он находился на грани между неверием и доверием к старцу. И только смерть человека, которой нет оправдания в любых обстоятельствах, сдерживала его от этого шага. – А как же тогда человек, которого ты убил?

– О, Тагир. Это очень страшный человек! Видишь ту бабушку?

Тагир обернулся на юрту, которая стояла вдалеке. Бабушка крутилась вокруг нее, собирая что-то с земли себе в ладонь.

– Обрати внимание на то, как она ходит.

Тагир пригляделся.

– Она… хромает?

– Да. Каждый день тот парень мучил этих людей. Это их сын. Он избивал их и отбирал все возможное, чтобы затем продать и пропить. Дед, который сейчас не может даже подняться с кровати, покинул бы этот мир при следующем общении с сыном, оставив старую бабушку наедине с этим монстром. Его сердце просто не выдержало бы. Каждый день эта бабушка просит у Всевышнего, чтобы он избавил их от мучений. И я готов взять грех на душу за то, что совершил…

Тагир закрыл глаза, сделал глубокий вдох и нажал на спусковой крючок. Он нажимал его до тех пор пока все бесконечное количество пуль не вонзилось в грудь старика. Изо рта Кефера хлынула кровь, окрашивая седую бороду в алый цвет. Старик опустился на колени и рухнул лицом в землю.

– Тагир? Тагир? Тебе действительно стало бы от этого легче?

Тагир открыл глаза.

Старик стоял перед ним. Вся эта сцена прокрутилась в его голове еще несколько раз, но он так и не выстрелил. Ему до сих пор не верилось во все это. И единственного разговора с бабушкой ему бы сейчас хватило, чтобы проверить историю. Он опустил пистолет и уверенно зашагал в сторону юрты. Кефер продолжал стоять на месте. Тагир подошел к юрте и услышал, как бабушка бормотала сейчас что-то на татарском. Он уловил некоторые слова – это была молитва. Молитва о том, о чем говорил Кефер.

«А может, они сговорились?» Тагир одернул вход в юрту и поймал на себе испуганный взгляд бабушки. Вблизи ему удалось рассмотреть ее лицо: глубокий шрам во всю щеку растянулся параллельно нескольким старческим морщинам. Лицо было опухшим от побоев, а на руке проступали аж черные синяки. Бабушка стояла на коленях у кровати, на которой лежал сейчас седой коротко стриженый старик. Его раны повествовали о встречах с сыном не хуже, чем бабушкины.

– Извините. – Тагир отвернулся и задернул шторку. Кефер стоял уже за его спиной, и это немного напугало его. Он посмотрел на лицо Кефера. Похоже, что тот говорил правду.