Тагир Киреев - Метро 2033. Белый барс

Эти слова лишали тело Тагира чувствительности. Боль от ударов была настолько ничтожной по сравнению с той, которая переполняла его сердце, что уже не доставляла никакого дискомфорта.

– Можно подумать, если бы я доверился вам, то остался бы жив? – прорычал Тагир.

– А ты пораскинь извилинами в своей пустой голове, Тагир? – произнес Тимур и улыбнулся, приподняв одну бровь. – Все это время ты оставался жив только потому, что я не хотел твоей смерти. Я убил предводителя гарибов, я остановил дядю на Горках прежде, чем тот выстрелил в тебя, и я же послал ему весточку вместе с убегавшими наемниками, чтобы вас не трогали, пока не настанет время. Вообще-то я хотел тебя прикончить еще там, у гарибов, но как только ты заговорил о своем отце, решил не торопить события. В итоге все сложилось так, как сложилось, Тагир, и даже лучше!

– А причем здесь мой отец? – замер Тагир.

– Это уже не важно.

– Я хочу знать!

– Зато я не хочу, чтобы ты жалел о чем-то перед смертью.

– Единственное, о чем я жалею, – что прострелил тебе бок, а не башку!

– Ну, как видишь, этого не случилось. И опять же все сыграло мне на руку. Я уже думал, мне придется дожидаться своих. Но ты сам, Тагир, сам привел меня, куда нужно! Ты все сделал, как надо. Прости, что втянул в это твою дочь, но…

– Какая же ты тварь!

– За это я искренне прошу у тебя прощения. Наверняка она была хорошей девочкой.

В глазах у Тагира потемнело. Он вскочил на ноги и, выставив голову вперед, понесся на Тимура. Племянник султана выпучил глаза в изумлении и страхе. Этого он никак не ожидал.

Тагиру не хватило нескольких сантиметров, чтобы нанести сокрушительный удар – наемники сработали четко. Схватившись за сетку и потянув пастуха на себя, они били его по ушам, по вискам и по горлу, пока тот не рухнул на пол.

– Вам лучше выдвигаться сейчас, а я пока дождусь возвращения дяди, – сообщил Тимур, вдоволь налюбовавшись этим действием и оборачиваясь к бородатому наемнику. Тот кивнул.

Теплое покрывало света, льющееся из окон мечети, дотягивалось до подземелья, обрамляя края дыры, и все так же ласково касалось лица Тагира. Он быстро переключился с эпизода одного воспоминания на эпизод другого, стараясь все как можно более тщательно обдумать и понять – мог он поступить иначе или не мог. Очередное воспоминание быстро окутало разум…

В жизни Тагира было не так много моментов, когда ему действительно хотелось плакать. И в этот раз это был совсем не тот случай. Смешение чувств и стечение обстоятельств вызывали сейчас только гнев. Чистый, концентрированный, не разбавленный ничем иным гнев.

Станция вмиг опустела. Тагир видел, как целая свора наемников сгинула в черноте туннелей, в мыслях облизываясь на новую добычу, но Тимура среди них не было. Пламя костра, плясавшего на деревянных костях с противоположной стороны, поочередно выхватывало из темноты лица наемников, которые настолько технично забили Тагира до полуживого состояния.

Пастух не верил в чудеса, но совпадения стали в его жизни столь частыми гостями, что появление Латики на станции его ничуть не удивило. Эти изумрудные точки, так яростно полыхавшие в отсутствии света, он никогда бы и ни с чем не спутал. Заручась поддержкой теней, девочка грациозно скрывалась в них, пока не добралась до распластанного по плитке Тагира.

– Латика! – он сразу оживился. – Не знаю, что ты здесь делаешь, но я безумно рад тебя видеть.

Малышка мурлыкнула и прильнула шершавым язычком к разбитому мужскому лицу.

– Раз уж ты здесь, принцесса, поможешь мне кое с чем разобраться?

Латика вытянула тонкую шейку, приподняла бровки и повернула голову чуть влево, явно указывая на то, что она готова слушать.

– Мне нужно, чтобы ты нашла что-нибудь острое, – зашептал Тагир.

Девочка тут же выставила пятерню и растопырила пальцы, указывая на свои коготки.

– Верно, малышка. Только мне нужно что-нибудь поострее.

Все остальное не имело для Латики никакого значения, поскольку она тут же сорвалась с места и помчалась туда, где, как ей казалось, должно было находиться то, о чем попросил ее Тагир, – к наемникам у костра.

– Про Тимура-то слышал?

– Что слышал?

Удобно расположившись у источника тепла, один из яланганов – тот, что был постарше и покрепче – скинул с ног обувь, пристроил ее там, где уже стояла еще одна пара, взял бутылку с керосином, плеснул жидкость на огонь, а затем прилег на большую, обтянутую парчой, подушку.