Тагир Киреев - Метро 2033. Белый барс

– Ты что-нибудь слышал? – пастух оглядел себя и пространство вокруг себя. Латика так же сидела на его руках.

– Тагир, я на протяжении всей своей жизни слышу какие-то странные звуки…

– Да, но это…

– Успокойся, после такого побоища тебе может померещиться все, что угодно, даже то, что Латика разговаривает…

Тагир умолчал о произошедшем, не зная точно, действительно ли это разыгралось воображение, или…

– Пойду, отнесу ее в палатку. Малышка совсем продрогла…

Хан промычал что-то, не отрываясь от книги.

В этих пещерах было тихо, как в могиле.

Ни единого лишнего звука. Ни посторонних шумов, ни потрескиваний пород, ни сквозняка. Вообще ничего. В иной ситуации все это насторожило бы Тагира, но не сейчас. Черт возьми, это было самое насыщенное событиями время в его жизни, и этим очень хотелось с кем-нибудь поделиться! Тагир подошел к палатке Эжени и попытался тихонько втиснуться внутрь. Споткнувшись обо что-то он, вместе с Латикой на руках, рухнул прямо на Эжени. Приземлиться на все конечности и быстро юркнуть в угол палатки для малышки не составило никакого труда. Эжени с вскриком проснулась, и резко привстав, ударилась лбом обо что-то твердое – это был лоб Тагира. Потерев ушибленное место, она слегка отодвинулась от его улыбающегося лица, расположившегося всего сантиметрах в пяти. Она засмеялась, но потом, внезапно посерьезнев, повернулась к Тагиру. Глаза ее блестели, в них отражался свет от включенного фонаря. Волосы ее спутались, лицо слегка побледнело и было испачкано, но она все равно была так же прекрасна, как и при первой их встрече. Прекрасная и чужая.

– Что тебе здесь нужно? – Эжени потянула на себя старый выцветший зеленый брезент, исполнявший функцию одеяла.

– Если честно, я и сам не знаю, – пожал плечами Тагир.

Она мучительно вздохнула и, вытянув ноги, зарылась ступнями в брезент.

– А кто знает?

– Я как на допросе, – усмехнулся Тагир. – Ничего особенного. Просто хотел поговорить. За эти дни столько всего произошло, а я даже не знаю, как ты себя чувствуешь?

– Чувствую себя как девушка, которая с малых лет живет в подземелье и каждую ночь переживает за то, что ее либо убьют, либо сожрут.

– Мда, тяжело быть тобой…

– А ты, Тагир? Как ты себя чувствуешь?

Подняв голову, Тагир увидел, что она смотрит на него, сосредоточенно нахмурившись.

– Раньше, услышав такой вопрос, я бы как-нибудь отшутился. Но сейчас совсем не хочется этого делать. Хочется быть открытым. Наверное, потому, что столько всего навалилось. Не знаю. А на самом деле, наверное, потому что ты рядом. Поэтому отвечу честно. – Тагир вздохнул. – Я словно меж двух огней. Мне хочется быть и здесь, и там. Когда я говорю «здесь», то имею в виду «с тобой», а когда «там», – «с дочерью». Я просто не понимаю, по каким таким принципам складывается эта жизнь? Почему нельзя просто взять и соединить эти «здесь» и «там» и жить спокойно, так, как тебе хочется? Но, даже если это произойдет, есть еще кое-что, что не дает мне покоя…

Эжени тут же все поняла. Странная особенность, понимать все без слов, когда дело касалось другой женщины, присуща только женщине.

– Ты скучаешь по ней, да?

– Сложно скучать по той, кого уже давно нет. Человек такая скотина – рано или поздно ко всему привыкает.

– А мне кажется, к смерти привыкнуть невозможно.

– Как сказать. Наемникам же удается.

– Ты понял, о чем я.

Эжени фыркнула и замолчала, сжав зубы и глядя на свои руки.

– А знаешь, чего мне больше всего не хватает?

– Чего же? – ответил Тагир.

– Открытого неба над головой, полного звезд и бесконечности. – Эжени аккуратно улеглась обратно и уставилась в крышу палатки, словно смотрела сейчас в просторное небо. Тагир прилег рядом. – О чем мы только не мечтали раньше, глядя на него. Помню, когда я была маленькой, папа рассказывал мне, что где-то там, далеко-далеко, куда мы не можем улететь, на похожей планете, живет такая же маленькая Эжени, которая лежит со своим отцом на открытой поляне теплым летним вечером и смотрит на звезды. Легкий ветерок обдувает их лица, в нос и рот попадает пух от тополей, а мысли, наполненные желаниями, устремляются в небеса. А между нами, мной и той Эжени, на еще одной планете, сидит волшебник, который ждет, когда эти желания доберутся до него, чтобы скорее их исполнить. Папа говорил, что желания не могут исполниться сразу, и им нужно время, чтобы добраться до волшебника, поскольку тот живет очень-очень далеко. Скорость у мысли хоть и большая, но Вселенная настолько бесконечна, что ее движение может затянуться на целые месяцы, и даже годы. А еще все зависит от легкости и силы желания. Вот хочешь ты, например, собственный дом…