Дмитрий Самохин - Рожден быть опасным

В номер вкатился робот с подносом, на котором высился мой заказ. Выставив все привезенное на столик, робот растворился в стене, где был вмонтирован люк для обслуживающих механизмов.

Я переоделся в легкий серый костюм. Обулся в ботинки на бесшумной подошве, с двумя кинжалами, которые высовывались из подметок, стоило сжать пальцы ног особым образом. Припрятал пистолет за пояс. Взял в руки бутылку виски и вышел из номера.

Я намеревался навестить конкурента.

Дружеский, так сказать, визит.

Конкурента звали Марк Крысобой. Ему два месяца назад исполнилось восемьдесят четыре года, так что в некотором смысле он был ветераном вольных охотников. Судя по фотографии, Крысобой этот — мужик крепкий и уже давно спорит с возрастом. То, что он держит себя в форме и не дает себе никаких поблажек, было фактом, который следовало как-то обыграть, чтобы справиться с этой махиной мускулов и выжить.

Послужной список Марка впечатлял. На его счету было устранение президента США — Джошуа Кеннеди. Сверхсложнейшая задача, с которой он разобрался играючи, будто рубился в виртуальном мире. Море людей от президента до банкиров и проворовавшихся клерков, ударившихся в бега. Море людей, которых он отправил на тот свет. Теперь ему предстоял черед навестить свои жертвы. Им есть что ему поведать.

Я остановился возле номера Марка. Номер был в два, а то и в три раза дороже, чем мой. Стало быть, у него есть чем поживиться. Это радовало.

Я постучался, хотя знал, что о моем появлении Крысобою уже давно известно. Детекторы движения, расставленные по всему отелю, предупреждали постояльцев о непрошеных гостях.

Дверь бесшумно отворилась, явив пустой холл.

Я воспринял открывшуюся дверь как приглашение и вошел.

Дверь захлопнулась, а в спину мне уперлось дуло, судя по диаметру «Шприц — NZ».

— Кто таков? С чем припожаловал? — услышал я сухой вороний голос.

— Меня зовут Русс. Ларе Русс, — представился я.

Если бы я хотел, то мог бы одним движением избавиться от пистолета, бурившего мне спину, но я решил немного поиграть. Хотя играть с противником такого класса, как Марк Крысобой, это то же самое, что забивать кулаком гвоздь. Теоретически это возможно, если принимать в расчет мою подготовку, но вот как все срастется в реальности… Тут мои предположения расплывались в абстракцию.

— Я вольный охотник.

— Это ты что, виртуальщика мочить приклеился? Предупреждаю, мясо, виртуалыцик мой со всеми потрохами, — прокаркал Марк мне в ухо.

Неприятное ощущение.

— Этот вопрос я и хотел обсудить за рюмочкой виски. Я приподнял бутылку и потряс ею в воздухе.

— А чего тут обсуждать, петушидзе. Мочить тебя и не обсуж…

Договорить он не успел. Мое движение было молниеносным. Я крутанулся, и все поменялось. В моей руке, нацеленной на Марка Крысобоя, мерцал «Шприц — NZ», вырванный у него.

Марк стоял передо мной в одних трусах и ухмылялся.

— Ну, отлично, теперь и поговорить можно, — сразу оценил он ситуацию.

Его отточенное, вылепленное с тщательностью скульптора-гения тело было достойно восхищения. Такое и портить дырками жалко.

Марк повернулся ко мне спиной и прошел в глубь номера. Он рухнул в кресло и забросил ногу на ногу, с любопытством поглядывая на меня.

Я огляделся по сторонам, не выпуская из виду клиента, и восхищенно цокнул языком. Номер был великолепен. Хрустальная с золотом люстра, лепные потолки, мебель красного дерева, громадная кровать, на которой можно было заблудиться и на которой стоило оставлять маячки, наподобие геологических, чтобы отметить место, где ты на нее забрался.

— Что, нравится? — усмехнулся Крысобой. — Тяга к роскоши — моя единственная слабость.

— Шикарно, — согласился я и присел на краешек кровати.

— Ты, значит, кокнуть меня пришел. Думал, по-легкому получится? — заговорил Крысобой. — Ты не думай, по-легкому — ну никак.

— Для начала я поговорить пришел, а уж потом, как поплывет.

— И чего ты хочешь? Кстати… — Марк нахмурился: — как тебя зовут?.. Говоришь, Ларе Русс? Что-то знакомое. Ну, хоть убей, не помню. Последнюю фразу не воспринимай как команду к действию.

Крысобой расхохотался.

Он был вторым, кому показалось знакомым мое имя. Любопытно, к чему бы это.

— Что ты узнал о Себастьяне Гоевине? — спросил я.

— Ну, браток, ты мажешь впечатление серьезного мужика, а вопросы — наивняк детский. Так я тебе сейчас все за спасибо живешь и выложу, а ты меня еще и щелкнешь. Улыбнитесь, внимание, вас снимают!..