Николай Марчук - Серый. Мир

Целью своего воздействия, я выбрал молодого паренька, который лежал на ровной скальной площадке. Площадка располагалась на высоте восьми метров над землей, и была прикрыта невысоким скальным парапетом. С одной стороны, позиция была лучше и не пожелать — закрыта со всех сторон от пуль, и сектор стрельбы прекрасный — в парапете были прорезаны узкие щели-бойницы. Но, с другой стороны, тот, кто находился на этой позиции, был смертником — спускаться, в случает отхода придется по веревочной лестнице, то есть на виду у наступающих, и под плотным обстрелом. Ну, а спрыгнуть с балкончика, тоже не вариант, все-таки восемь метров, а внизу не мягкая земля, а твердая скальная парода — можно легко переломать ноги. Обе. Все это парень понимал, поэтому и боялся. Страх пулеметчика, можно было прочитать в его глазах. Они были широко раскрыты и смотрели на мир с пугающей безысходностью. Для себя, молодой человек давно решил, что как только терроны появятся на горизонте, он одной длинной очередью выпустит весь имеющейся боезапас, а потом, быстро спустится по лестнице, и убежит в пещеру с телепортом. Пулеметчик не был героем, честно говоря, он, скорее всего, был трусом, но винить в этом девятнадцатилетнего парня, который всего неделю назад, жил спокойной, размеренной жизнью, а потом успел попасть на каторгу, и только за последние двадцать четыре часа, не раз ходил по самому краю, нельзя. Слишком много испытаний выпало на его молодую голову. Даже на этой позиции, он оказался случайно. Вместо, того чтобы сменившись с поста, отправиться отдыхать в глубь Улья, его, вопреки приказу, оставили здесь. Видите ли, Кузьмин посчитал, что лишний пулемет не помешает. Но, ничего стоит появиться терронам, как он нажмет на спусковой крючок, и немецкий MG-42, выпустит ленту, емкостью в двести пятьдесят патронов, в течение десяти секунд. Правда, это приведет к перегреву ствола, но зато пулемет можно будет смело бросить и не таскать его с собой, так как ни сменных стволов, ни патронов калибра семь девяносто два в хозяйстве не было.

Сколько я не всматривался в лицо молодого парня, а так и не смог вспомнить, как его зовут, да и как он себя вел во время штурма Улья, тоже не припоминаю, наверное, он держался как можно дальше от передовой. Как, там говорил Кот: за правым ухом, есть активная точка? Ну, правое, значит правое. Сместив зрение в магический диапазон, я с легкостью увидел, ярко-оранжевую, пульсирующую искорку, которая пряталась чуть ниже правого уха. Искорка, пульсировала и дрожала. Несколько мгновений понаблюдав за пулеметчиком, я уловил момент, когда он, в очередной раз, нервно прильнул к прицельной рамке пулемета, а его палец лег на спусковой крючок. Именно в этот краткий миг, когда палец парня коснулся спускового крючка пулемета, я, что есть сил, надавил на оранжевую искру, за правым ухом пулеметчика. Палец судорожно сжался, и пулемет выпустил длинную очередь в сторону поля скальных обломков. То ли я слишком сильно надавил на искру, то ли парень был уже на грани нервного приступа, но пулеметчик упал без сознания. Такую возможность упустить я не мог: погрузившись в тело пулеметчика, я захватил управление основными двигательными рефлексами. Моих сил и сноровки, хватило только на то, чтобы сжимать указательный палец правой руки. Пулемет стрелял, пули летели куда попало, хорошо, что хоть не по своим.

Снизу, от позиций остальных пулеметчиков, мне кричали, бойцы не могли понять, в кого я стреляю. Они видели, что пулеметные пули летят в сторону скальных обломков, но там никого не было. С огромным трудом, я смог взять управление над правой рукой целиком, от кончиков пальцев до плеча. Вначале, я подтащил тело, поближе к пулемету, а потом, приподнявшись, упер пулеметный приклад в плечо. Теперь, я мог, удерживать пулемет, и хоть примерно, управлять стрельбой. Целью, я выбрал, широкий проход в скальных обломках, там метрах в ста от стены, перекрывала невысокая, сантиметров в пятьдесят баррикада из камней. Баррикаду соорудили, исключительно для того чтобы укрыть емкости с горючим маслом и минами. Немного в стороне, там, где расчищенная поверхность встречалась с первыми скальными обломками, лежало несколько плоских камней, из хрупкого песчаника. Под этими камнями дожидались своего часа, ручные гранаты. В осколочных гранатах Ф-1, отсутствовала предохранительная чека, а вес камня удерживал спусковую скобу. Стоило кому-то пошевелить камень, как граната взрывалась, поражая окружающих осколками. Таких камней было штук шесть или семь, все я разглядеть не мог — мешала баррикада из камней. Но, вот крайний правый, был как на ладони. Большой, плоский камень белого цвета, похожий по форме на блюдо. Метрах в трех, от этого камня располагался большой глиняный кувшин горючим маслом. Именно по этому белому камню я и открыл огонь. Первая, короткая очередь легла в стороне — неудобно стрелять из пулемета, контролируя только одну руку. Вторая очередь прошла совсем рядом, с круглым камнем. Ну, а третья порция из потока пуль, попала точно в камень, раскрошив мягкий известняк. Через несколько секунд прогремел взрыв. Вихрь осколков, брызнул в разные стороны, и через мгновение детонировали еще несколько гранат, прикрытых камнями. Прогремел сдвоенный взрыв, от которого загорелись емкости с горючим маслом. Как только пламя взметнулось вверх, и посреди камней запылала целая стена огня, сразу стали видны прячущиеся среди камней терроны. Все-таки, терронской магии, противопоказан жар огня.