Дмитрий Минаев - Пацифист

Кровать тут же нашлась у самой двери, видно это место было самым отстойным.

Что и требовалось доказать. Когда дали команду отбой, рядом зажглась лампа дежурного освещения.

Меня-то это не особенно волновало. Я мог заснуть когда и где угодно, проснувшись точно в назначенное время. Внутренний "будильник" действовал безотказно, тут со мной даже Штирлицу было не тягаться.

Правда, памятуя о том, что нахожусь в условно-враждебном, хотя и слабоопасном окружении, я особо не расслаблялся. И правильно.

Пробудился я за пару секунд до того, как над моей кроватью склонились две фигуры. Не открывая глаз и не шевелясь, я уже во всю их сканировал в тепловом и во всех прочих видах "зрения": наличие оружия, внутренний настрой, резкость движений…

– Спит? – едва слышно произнёс тот, кто стоял справа от койки.

– Т-ш-ш-ш, – прошипел его напарник слева.

– Не дышит. Как убитый, – опасливо проронил самый говорливый.

Его подельник нервно махнул рукой, приказывая заткнуться, а затем в сторону прохода. И оба отступили к задней спинке кровати, где на откидывающемся пластмассовом не то столике, не то сиденье, были аккуратно сложены мои вещи – куртка и брюки. Всё, как у остальных курсантов: штаны внизу, куртка сверху. Под ними носами к проходу притаились ботинки. Футболку и трусы я снимать не стал.

У кадет, правда, сверху были ещё воздвигнуты береты. Почти такие, как у космических десантников, только у тех они были тёмно-фиолетовыми, под цвет формы, а у ребятни – чёрными. Но с такими же серебряными звёздочками рядом с флагом. Серьёзная претензия на крутость, даже очень.

Да, я ведь до этого говорил о фуражках, кителях и галстуках. Так вот, то была парадная форма. Не знаю, повседневная или выходная, но для обычных занятий, а тем более кросса, все переоделись в рыжеватый военный камуфляж. Обувь тоже сменили почти на такие же ботинки, как мои, только чёрного цвета.

Меня эти метаморфозы не особо волновали, тем более, сейчас.

Не дожидаясь, пока злоумышленники осуществят задуманную ими гадость, я резко вскочил на кровати, оказавшись рядом и схватив их за уши. Одного за правое, второго за левое.

– Уй!.. Ё-ё! – в один голос воскликнули оба, стукнувшись лбами.

– Не подскажете, молодые люди, что вы тут посреди ночи колдуете? Да ещё с моими вещами? – зловеще прошипел я, чтобы не будить народ.

– Да мы… Того… Шли мимо… В туалет, – послышалось невнятное бормотание на два голоса.

– А мои ботинки с писсуарами перепутали? – чуть не заржал я в голос.

Не-е, ну надо ж такую хрень придумать.

– Отпусти их немедленно!

А это кто ещё, такой смелый?! О-о, тяжёлая артиллерия пожаловала. Тот самый кадет Провалов, что так усиленно ищет приключений на свою задницу.

А-а, так ведь и пойманные мной злодеи из его шайки. Это со всей этой бандой я столкнулся там внизу, в вестибюле. И эта сладкая парочка была вместе со всеми.

Я отпустил добычу, чтобы освободить руки, а то, мало ли…

– То-то же.

Э-э, не понял юмора! Этот пёс что, решил, что я его испугался?!

– Слышь ты, фельдмаршал…

– Я те не фельдмаршал, а Провалов Александр Юрьевич.

– Хрен какой… Александр Юрьевич, – передразнил я его, старательно коверкая слова.

– Ты… ушастый, – змеем подколодным прошипел кадет, – Если б не завтрашний кросс…

– Да нет проблем, – звучно шлёпнул я кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, – Наваляю и тебе, и всем желающим. Хоть сейчас, хоть завтра… Могу и попозже.

– А валялка не порвётся? – пришёл на помощь товарищу другой шкет, рыжеватый, тот самый, что ловил отброшенную мной белобрысую "принцессу".

– Даже не надейся… Есть, правда, одна проблема.

– Какая же? – выпалил рыжик, пока здоровяк только собрался открыть рот.

– В отличие от вас, салаг, – при этом слове слушавшие нас, навострив уши, кадеты зашумели, – я на службе. Видишь, – с этими словами я вполоборота повернулся к свету, расправив на груди выданную на звездолёте форменную синюю майку с надписью по верхнему краю эмблемы союза "Содружество демократических государств", а снизу – "Уильям Ледлоу".

– И кого ты там обслуживаешь, – с гаденькой ухмылочкой поддел меня рыжий, – У ВАС ТАМ, говорят, свобода нравов.

Вот сволочь!

– Могу тебя, – не полез я за словом в карман, – только тогда тебе ни один проктолог не поможет. Знаешь, кто это?

Похоже, мой оппонент слов-то таких не слышал, не то непременно полез бы на меня с кулаками. Хреново у него с эрудицией. А вот другие были в курсе или догадались. Кто-то выругался, другой тихо хмыкнул, со стороны малышни хихикнули. Но делиться своими познаниями никто не спешил.