Сергей Кусков - Телохранитель ее величества - Точка невозврата

— …Но они лишь передали меня нашим. И жить с этим придется.

Изабелла почувствовала, что и так невеселое настроение с утра испорчено окончательно. Да, вот это урок!

— А дальше что было?

Мэри покачала головой.

— Ничего. Твоя мать меня помиловала. Хоть я и нарушила кодекс, но была в своем праве. Если бы то же самое сотворила после посвящения, после присяги, не понадобилось бы даже ее помилования.

В общем, официально я была виновата только в побеге от наставниц, в нарушении дисциплины, и мою ликвидацию заменили понижением, ссылкой в «девятку». Может тогда им это казалось достойной заменой, но… Но это не смерть же! — вновь воскликнула она.

— А прозвище ей как-то само прилипло, спонтанно, — усмехнулась Мамочка, разряжая раскалившуюся обстановку. — Была Мария, стала Кровавая Мэри.

Изабелла поежилась. Да уж, точно, Кровавая Мэри!

— А ребенок? Что стало с ним?

Мэри опустила голову, и даже по лицу Мамочки пробежала тень.

— Живет. У деда, отца матери. Я им каждый месяц деньги перечисляю с жалования — они небогато живут. Пару раз ездила к ним. Один раз не пустили, другой вроде как поговорили.

— «Вроде как»?

Мэри кивнула.

— Я прощения просила. На коленях. За дочь. Рассказывала, почему это сделала, и что… Не специально.

Вновь повисла пауза.

— И что, простил?

— Нет, конечно. Но деньги берет. Вот так вот, девочки…

— Кстати, а вы в курсе, где мы находимся? — задала риторический вопрос Мамочка.

Риторический, поскольку они не были в курсе. Шли наобум, спонтанно выбрав направление, по не самому симпатичному району города, далеко от центра. Но Изабелла именно этого и хотела, посмотреть на сам город, старинную его часть. Что толку от этих двухсот — трехсотэтажных полисов, в которых живущие люди, как и на Венере, годами не видят солнечного света? Там все то же, что и дома, только с чужим акцентом и иным национальным колоритом. Душа Форталезы, душа Старой Бразилии здесь, в этих бедных малоэтажных кварталах, заселенных простыми небогатыми людьми. Да, тут не слишком чисто, а основное занятие многих аборигенов явно в конфронтации с законом, но она сознательно пошла на этот шаг. С нею же «девятка»! Уж она знала, на что способны ангелы-хранители ее матери, как никак обучалась у них несколько месяцев. А эти… Вообще звери! В последнем она еще больше убедилась после рассказа младшей из текущей пары своих охранниц.

— Привет, девчонки!

Четверо молодых парней с перекачанными мышцами и татуировками, стоящие до этого возле припаркованной у обочины машины, перегораживали им дорогу. На их откровенно бандитского вида рожах висели ухмылочки хищников, жертвы которых попали в ловушку и никуда не денутся. Гопота, стражи улиц. За разговором она проглядела их, что неудивительно, но судя по лицу Мамочки, для нее эта встреча откровением не является, а значит, можно не нервничать.

— Как там дела на Венере? — ухмыльнулся тот, кого Изабелла определила, как «клоуна». Отличительной его особенностью был складной ножик в руке. Маленький, представляющий угрозу какой-нибудь кошечке или собачке, или даже ему самому, если нечаянно порежется, но никак не королевским телохранительницам. Он показно, щелчком, то складывал его, то раскладывал, видимо, считая, что демонстрирует этим свою крутость. Детский сад!

«Как дела на Венере». Три ничего не значащих слова, кажется. Но на самом деле — ключевая фраза, объясняющая поведение компании, и ее намерения.

Мальчики не собираются приставать к ним, или тем более, если они не согласятся (а они не согласятся), насиловать. Мальчики подошли, чтобы взять свое, принадлежащее им по праву, а как можно назвать насилием взятие того, что и так принадлежит тебе? А мнение их, девчонок, спрашивать по этому поводу никто не собирался. Конечно, кто ж в здравом уме будет спрашивать мнение каких-то венерианских шлюх?

Так уж исторически сложилось, что пару столетий назад здесь, на земле Латинской Америки, схлестнулись в смертном бою две силы, два религиозных учения: молодая религия апокалипсиса, церковь Благоденствия, семимильными шагами распространяющаяся по миру, и неохристианство, мутировавший и принявший крайне радикальные агрессивные формы старый добрый католицизм, защитная реакция общества на экспансию чуждых духовных ценностей.

Религии схлестнулись. Вначале полетели выбитые зубы, сломанные руки и ноги адептов и с той и с другой стороны, затем полилась кровь. Много крови. По меркам истории, конечно, ничего страшного, каждая страна рано или поздно проходит через подобное. Но к несчастью (или счастью, для кого как) именно тогда и именно в этой стране, благодаря этой самой схватке, сложились предпосылки для создания другой страны, ныне грозной и независимой, переплюнувшей по мощи и влиянию бывшую метрополию. Венеры.