Дэниел Моран - Последний Танцор

Автор выражает благодарность Ричарду Соммерсу, другу, чья помощь позволила мне закончить эту проклятую книгу и чьи советы по крайней мере однажды удержали меня от срыва; Энджел, Джоди и Кэти — за их веру и любовь; доктору Дез, любезно разрешившей мне включить в мое произведение Николь Эрис Лавли, персонаж: ее романа «Фальшивые пророки», второго из цикла о пророке Гарри; Дэвиду Джеролду, позволившему мне «съесть» его мозг едва ли не в той же манере, как это делают японцы с мозгами обезьян; Дороти Фонтена, не только угощавшей меня непревзойденным чили собственного приготовления, но и попытавшейся однажды улучшить мои человеческие качества, подвергнув воздействию Большого Джаз-банда на Голливудской Арене; Стиву Барнсу и Тони Янгу — за дружескую поддержку, а также Доуну Кэллану, их компаньону и совладельцу мастерской «Сущность воина»; Эми Стаут, Лу Ароника и Ральфу Мудрому и Могучему — за их поразительное терпение; группе «Кинкс» — за песню «Фантазия рок-н-ролла»; Мелиссе Этеридж, своей песней «Мне никогда не стать уж той же самой» помогавшей мне преодолеть депрессию.

Особенно хочется выделить Дона Хенли, за «Потерянную невинность» и «Суть дела»; последняя, кстати, не позволила мне окончательно съехать с катушек. Быть может, благодарность в данном случае неуместна — в конце концов, я заплатил за его музыку наличными, точно так же как вы за эту книгу, — но ведь не зря же говорят, что мыслить надо сердцем, а не умом... Еще раз большое спасибо.

Как правило, далее автору положено высказываться в том духе, что вышеуказанные лица невиноваты, если он где-то напортачил, несмотря на их профессиональную поддержку. От меня не дождетесь. Любой ляпсус, который читатель обнаружит в «Последнем Танцоре», целиком и полностью лежит на их совести. Особенно это касается Эми Стаут, Стива Барнса, Дэвида Джеролда, Дороти Фонтена и Ральфа Винчинанца. Все они являются экспертами, каждый в своей области, и должны отвечать за свои слова.

В последний предзакатный час Танцор бежал через лес, покрывающий подножие гор.

Деревья здесь были высокими и чахлыми, с тусклыми, серебристо-белыми листьями. Они росли негусто, но ровно, и в надвигающихся сумерках Танцор видел не дальше чем на десять-пятнадцать шагов впереди себя. Ветер становился все холоднее, температура понизилась еще даже до наступления ночи. Танцор едва замечал это, только мельком подумал, сможет ли холод как-нибудь задержать того из Защитников, который его преследует.

Если это Мара, то может быть. Но Танцор считал Мару погибшим, а это означало, что за ним гонится Дван. Дван наверняка почувствует холод — он не принадлежит к числу Танцоров.

Но это его остановит.

Когда склон стал круче, Танцор побежал быстрее; его поджарое, жилистое тело двигалось легко и грациозно.

Так или иначе, все скоро кончится.

Сзади послышался резкий, скрежещущий звук выстрела из китжана. Ближе, чем было раньше. Нервная система Танцора, гораздо более чувствительная, чем у обычного человека, отреагировала болевым спазмом. Китжан очень опасное оружие, четверо из восьми друзей Танцора погибли в муках от его прикосновения, и если Защитник, преследующий его, слишком приблизится, то сам Танцор окажется пятым. Он увеличил скорость, принуждая свое великолепное тело работать с полной отдачей. Скользя между деревьями и рассекая холодный ночной воздух, он дышал ровно, втягивая носом разреженный воздух, содержащий необходимый для жизни кислород, согревая его в носоглотке и направляя в легкие. Лес вокруг поредел. Беглец поднимался все выше, а горный склон становился все круче. Теперь ему чаще приходилось помогать себе руками при подъеме.

Над верхушками деревьев вновь показалась массивная горная гряда. Он продвигался по длинному ущелью, по обе стороны которого поднимались крутые откосы. Здесь было не слишком темно, поэтому Танцора можно было заметить с любой точки, исключая только чащу леса. Это самое опасное место, и здесь спрятаться ему не удастся.

Удачный выстрел — на таком расстоянии это не могло быть ничем другим. Плеть китжана коснулась Танцора буквально на долю секунды. Нервные окончания словно взбесились, каждая превосходно натренированная мышца в его теле сжалась в спазме. Он упал, сильно ударившись о землю, и безвольно покатился вниз по склону, совершенно перестав контролировать себя.