Дмитрий Силлов: Кремль 2222. Ховрино

– Осторожнее, блин! Так же и убить можно! – с детской непосредственностью прокричал громила. – И рубаха вот порвалась, теперь зашивать придется…

А счастливо спасенный бородач уже отходил от шока, пялясь на оголившийся участок широченной спины Бора. Обычного человека, будь он хоть каким громилой, такой удар припечатал бы к полу, переломав при этом половину костей…

Но то обычного человека…

Глубокие раны на разодранной спине «триста тридцатого» затягивались прямо на глазах, словно невидимые хирурги зашивали их прозрачными нитками с невообразимой скоростью.

Рабы делятся на две категории.

Первые, оказавшись в столь незавидной роли, остаются верны себе. Да, они будут работать на хозяина, но при первой же возможности постараются сбросить с себя кандалы. Такие всегда протянут руку товарищу по несчастью, не станут грызть друг другу глотки за пищу и воду, не выдадут своих. И если смогут вырваться на свободу, то всегда найдут в себе физические и моральные силы начать новую жизнь – жизнь не раба, но свободного человека.

Но есть и вторые… Те, что никогда не убегут из клетки, даже если предоставить им такую возможность. Свобода для них – не цель, а пугающая неизвестность. В неволе им проще… Хозяин и накормит, и клетку закрыть не забудет, чтоб никто не ворвался, и скажет, что, как и когда нужно делать. Только выполняй все в точности и не беспокойся более ни о чем. Обо всем подумает хозяин. А о чем не подумает – то, значит, оно и не нужно. Такие и родному отцу глотку перережут за кусок прогнившего мяса или в хлам стоптанные ботинки. И об ускользнувшей от глаз хозяина провинности, допущенной другим рабом, донесут непременно, а также утопят, закопают, зарежут кого угодно, если это сулит им прибавку к жалкому пайку…

Даже если «кто угодно» только что спас им жизнь.

– МУТААААААААААНТ!!!!!!!!

Крик горбуна, трясущимся пальцем указывающего на громилу, заполнил весь цех. Бор обернулся, непонимающе уставившись на человека, которого только что спас от неминуемой смерти.

– Шестой, ты чего это?

– Прости, триста тридцатый… – пролепетал горбатый предатель, пятясь назад. – За вычисленного мутанта мне сегодня выдадут двойной суточный паек, как у тебя…

В другом конце цеха уже были слышны грубые окрики и звон оружия – к месту событий спешила стража с обнаженными мечами и взведенными арбалетами.

До Бора стала доходить вся мерзость ситуации. Он не особо интересовался нюансами внутренней политики руководства Зоны. Ему и слова-то такие были в диковинку. Сон, еда, охрана от агрессивного внешнего мира – и его работа в качестве оплаты за еду и охрану. Такой симбиоз с Зоной Трех заводов его вполне устраивал, больше его ничего не интересовало. Тем не менее, до него долетала порой информация о том, что мутантов здесь не любят. Вплоть до того, что просто убивают их, если находят. А Шестой только что именно так его и назвал. Мутант…

– Но я же… спас тебе жизнь…

Из глаз громилы потекли слезы. Он совсем по-детски всхлипнул, его губы задрожали.

– Таков закон, триста тридцатый, против него не попрешь, – с напускным вызовом проговорил Шестой.

Он говорил еще что-то, но Бор уже не слышал его. Дребезжащий голос предателя утонул в громком окрике:

– Стоять!!! Повернуться лицом!!!

Бор развернулся. Восемь стражников держали его на прицеле арбалетов, еще четверо обходили по сторонам, держа в руках мечи и прикрываясь коваными щитами.

– Что с ним не так?

От громкого окрика горбатый бородач аж присел. И, трясясь, выдавил из себя:

– Спина у него… Заживает быстро…

– Вижу, – тихо проговорил мечник с повязкой начальника смены на руке. Он как раз смотрел на финальную стадию схождения краев огромной раны на спине Бора. Жутковатое зрелище…

– В тюрьму его? – вполголоса спросил один из стражников.

– Да ты хоть знаешь, кто это? – так же тихо промолвил начальник смены. – Этот триста тридцатый выломает и решетку, и дверь, лови его потом… – И резко, словно смертоносное копье, бросил команду:

– Бей!!!

Одна за другой щелкнули тетивы арбалетов…

Но за долю мгновения до этого Бор резко прыгнул в сторону, сбил с ног мечника и бросился бежать. Поняв, что какое бы решение стража ни приняла, оно не будет означать для него ничего хорошего, громила сам принял решение. Единственно верное в данной ситуации.

Правда, и стражники были не лыком шиты. Среди них были как зеленые юнцы, так и ветераны-стрелки, способные на лету сбить пикирующего рукокрыла средних размеров. Поэтому не все арбалетные болты пролетели мимо цели. Один из них вонзился в плечо Бора, второй пробил насквозь ладонь…