Вадим Панов - Все оттенки черного

Молодой монах вздохнул. Ужасный след, оставленный убийцей, вновь разбудил сомнения, изредка терзавшие его молодую душу. Сомнения небеспочвенные, и от того еще более неприятные. С одной стороны, его учителя, старца Никодима, почитали святым. И его самого будут почитать, в этом Алексей не сомневался. Но, с другой стороны, существуют люди, обладающие такими же способностями и даже превосходящие его, Алексея, и в умении врачевания, и в таланте видеть будущее, и во многих других умениях, о которых он даже не догадывался. Люди, для которых волшебство являлось такой же обыденностью, как, например, электричество. Эти люди жили в Тайном Городе и читали сказки, как чьи-то мемуары. Существование этих людей заставляло Алексея задуматься о том, прав ли он, скрывая свою истинную сущность под сутаной? Прав ли он, что прикрывается именем бога? Прав ли он, вводя в заблуждение свою паству? Ведь не святой он, совсем не святой…

Монах снова вздохнул, рассеянно вытер ладонью высокий лоб и покачал головой, словно отбрасывая прочь ненужные мысли.

У него есть призвание, у него есть долг – и в этом его сила. Он обязан делиться своим даром с людьми, и то, что он делает это, облачившись в рясу, ничего не меняет. Главное сейчас – вампир. Никто не имеет права убивать безнаказанно.

Даже в Тайном Городе.

Константин Куприянов покинул VIP-ложу стадиона «Динамо» в самом скверном расположении духа. Это был довольно высокий, сухощавый мужчина, тридцати восьми лет, с несколько длинноватым носом, большими карими глазами, тонким ртом и темными, с проседью волосами, уложенными в аккуратную прическу. В целом его лицо можно было назвать приятным, внушающим доверие, но, увы, не сейчас, и на это была весомая причина. «Спартак», любимый «Спартак», безвольно, а самое главное – по делу, уступил своему основному преследователю в чемпионской гонке – «Локомотиву». Уступил, выигрывая 0:2 к концу первого тайма, пропустив во втором, на глазах у тысяч болельщиков, специально собравшихся посмотреть на порку честолюбивых выскочек, три образцово-показательных мяча от настырных «паровозов». Давно, очень давно, со времен игр с «Кошице», Куприянов не чувствовал себя таким раздосадованным. Он криво усмехнулся шумной радости красно-зеленых «викингов», скомкал программку и молча, иногда кивая знакомым болельщикам, добрался до своего «Мерседеса». Володя, водитель-телохранитель, уже знал о случившейся неприятности и потому старался быть как можно более незаметным. В принципе Куприянов был хорошим шефом: достаточно внимательным, не капризным, без комплекса Наполеона, но в редкие минуты дурного настроения под руку ему лучше было не попадаться и персоной своей не надоедать.

За всю дорогу Константин произнес только одно короткое предложение. Сквозь зубы. Когда на «Спорт FM» комментировали результаты состоявшегося тура. После этого он выключил приемник и ехал дальше в полной тишине.

Куприянов вошел в дом в одиннадцатом часу. Молча, не попрощавшись, вопреки обыкновению, с водителем (из чего Володя понял, что шеф по-прежнему недоволен), Константин вошел в особняк, швырнул пиджак на стоящий в холле диван и направился в гостиную.

– Добрый вечер. – Вера, симпатичная женщина с большими ореховыми глазами, оторвалась от журнала.

– Привет, родная. – Куприянов рассеянно поцеловал жену в каштановую макушку и направился к бару. – А мы сегодня проиграли.

– Крупно?

– Два – три.

– Вы все равно чемпионы.

– На это невозможно было смотреть. – Константин плеснул себе виски, залпом выпил, но недовольство не отпускало. – Ни мысли, ни игры, ни желания. «Паровозы» просто издевались над нами!

Вера закрыла журнал.

– Костик ждал тебя весь вечер. – Куприяновы назвали сына в честь отца. – Ты обещал, что будешь с ним рисовать.

– Ты же знаешь, что я всегда хожу на футбол, – буркнул Куприянов.

– Ты сам ему обещал, – мягко произнесла Вера. – Мог бы лучше планировать свое время.

«Проклятие!»

Куприянов вспомнил, что действительно давал ребенку обещание. Обычно тур проходил по субботам, и он просто не сориентировался, что на этот раз окажется на стадионе в среду. Нехорошо получилось. Чувство вины и раздражение от проигрыша любимой команды смешались в гремучую смесь.

– Он обиделся?

– Расстроился, – сухо подтвердила жена.

– Ты могла мне позвонить!

– Я звонила.

Куприянов вспомнил проигнорированную трель мобильного телефона в начале первого тайма.