Энди Фокстейл - Компиляция. Введение в патологическую антропологию

Вот только взгляд… Антрацитовый блеск радужной оболочки. Непроницаемая темень зрачка. Неподвижность. Так смотрели сквозь стекло витрины роскошно разодетые куклы, на которых Джил любила глазеть в детстве. Куклы были красивы. Это восхищало и притягивало Джил. Куклы казались ей зловещими. Из-за взгляда. Это повергало ее в липкое холодное оцепенение, но тоже — притягивало.

Джил понимает, что медсестра — одна из тех кукол. В руках медсестры — бутыль с лекарством. Джил знает, что на самом деле в бутыли — жидкая змея. Юный боа-констриктор. Как только в ее вены вольется последняя капля, удав обретет приличествующую рептилии плоть. Сожмет своими кольцами каждый ее внутренний орган, плоская треугольная голова через пищевод проникнет в череп, прогрызет верхнее нёбо, заглотит мозг и взглянет на мир глазами Джил.

Джил не сопротивляется. Даже не пытается проснуться. Нельзя сказать, что ей не страшно. Очень страшно. Но… Кошмар во сне, кошмар на яву… — какая разница?…

Возможно, ей невдомек, что она живет в кошмаре. Или кошмар в ней. Этакий симбиот. Отними у Джил ее кошмар — ничего не останется. Джил не знает других снов. Джил не знает других чувств. Идеальный объект для жалости.

Смотрите, перспективные особи!: — вот он, расходный материал, используемый эволюцией для того, чтобы вы, прекраснолицые мрази, могли и дальше совершенствоваться физически и духовно, становясь длиннее костяком, округлее в ляжках и возвышеннее в помыслах своих… Человеческий шлак. Шлаком и останется. Если только не допустить, что…

Забавная, все-таки, фитюлька — допущение. Встретимся завтра.

Из всех безотказных девиц, когда бы то ни было населявших планету, Джил, пожалуй, была самой безотказной. Когда ей говорили: «Пойдем!», она шла. Когда ей говорили: «Ложись!», она ложилась. Ей говорили: «Перевернись!», «Нагнись», «Раздвинь!» и прочее в том же духе, — она исполняла. Сама она инициативы не проявляла никогда. Не то, чтобы она не понимала, зачем это нужно, хотя и это тоже. Джил попросту не подозревала, что инициатива может исходить от нее. Точно так же она не ведала, что существует возможность отказа. Что существует возможность выбора. И она в праве его делать.

Впрочем, и согласием ее безотказность назвать было нельзя. Скорее, она определялась полным безразличием. А безразличие основывалось на неспособности различать.

По сути дела, Джил являлась скорее вещью, нежели человеческим существом. Джил не была идиоткой. Или же не производила впечатления таковой. Аутисткой она тоже не была. Те, кто с ней общался, принимали ее за вполне обычную девчонку, которой хронически не везет в жизни. В этом была бы немалая доля истины, если бы Джил знала, что такое везение.

Но с другой стороны, Джил была по-своему удачлива. Чего, разумеется, тоже не осознавала. Хотя окружавшая Джил вселенная представлялась ей враждебной и совершенно не предназначенной для комфортного ее существования, что и норовила продемонстрировать ей при каждом удобном случае, Джил никогда по-настоящему ничего не боялась. Маленький зверек страха жил в ней с самого рождения. Зверек никогда не спал. Зверек постоянно ел. Его пищей была Джил. Но корм оказывался не в коня. Крысеныш не желал превращаться в крысу.

Может быть, оттого, что хотя вокруг Джил и вблизи нее то и дело происходила всякая сраная всячина, — кого-то из ее знакомых грабили, кого-то — убивали, кто-то сам накладывал на себя руки, кто-то сам убивал и грабил (наверняка многие из тех, с кем Джил спала, промышляли именно этим) — самой Джил все это странным образом не касалось. Даже венерические сюрпризы и нежелательные беременности миновали ее.

Как сказал бы доктор Менгеле: «Медицинский парадокс! Тех, кому лучше бы не жить, смерть щадит. Будем исследовать!»

Джил работала официанткой в ночном заведении Лекаря Бенджи. Никто из персонала заведения никогда не видел его в живую. У Лекаря Бенджи было много подобных заведений. Ходили слухи, что Бенджи на самом деле — большая правительственная шишка и ворочает такими делами, о которых лучше бы даже не задумываться. Кто-то однажды во всеуслышание предположил, что Бенджи и не подозревает о наличии у него собственности, подобной забегаловке, в которой работала Джил. А раз так, то почему бы заведению хоть разок не сменить инкассаторов? Это было его последней ошибкой. На следующую ночь диковинный воздушный шар, повторяющий очертания этого кого-то и сшитый из его же кожи, наспех обработанной местным таксидермистом, парил над крышей заведения.