Андрей Гребенщиков - Сестры печали

Новоясеневская встретила стандартным блокпостом, шестью неулыбчивыми дозорными в форме Общины и пристрастным допросом о подробностях несчастного туннельного случая. Пришлось отделываться повторением мантры: напал-мутант-отбилась-убежал-в-неизвестном-направлении. И тремя «нет» на утомительные: «вам удалось его разглядеть?», «вы ранены?», «вам требуется какая-либо помощь?»

На платформе было непривычно тихо для этого времени суток. Лю никак не могла привыкнуть к железной дисциплине и патологическому порядку, царящим на вверенной солдафонам из Ясеневской общины территории. Здесь даже дети ходили молчаливым строем, лишь изредка, строго по команде затягиваясь бодрой песней, – причем в жутко тоскливом, под стать самой Новоясеневке, исполнении.

Летиция не раз и не два посещала станции Общины – заказов здесь не брала и не выполняла, предпочитая отсиживаться у военников после особо резонансных дел, – однако принять местные порядки так и не смогла. Муравейник со строгим разделением труда и еще более строгой ответственностью за полученный результат – вот что такое «НЯшка» (кстати, это сокращение тут под строгим запретом!).

Унылая казарма с унылыми распорядками и замученными до зеленой тоски в глазах людьми. Не только солдаты страдали от вездесущего Устава, жизнь женщин и детей регламентировалась с не меньшим тщанием. Существование по команде «ать-два, левой»…

«Ну и придурки», – Лю сплюнула (мысленно, конечно, иначе неминуемый штраф, плюс исправработы!), причудливая смесь презрения и жалости заставила ее лоб покрыться мелкими, неглубокими морщинками – глубокие были не по возрасту, да и следила она за своей кожей с невероятным вниманием. Не то, что местные солдатки… Изможденные и вечно усталые.

Во избежание нового нервного потрясения («отойти бы от туннельных встреч») девушка поспешила в «транзитную зону»: резервацию для приезжих и проезжающих мимо. Здесь располагались вполне уютная гостиница (совсем не казарменного типа), бордель со страшненькими солдатками для обслуживания местных высших офицеров и небрезгливых туристов (брезгливые свой моральный облик без труда блюли до более вменяемых станций, с менее затраханными – во всех смыслах этого слова – шлюхами) и приличный по любым меркам ресторан.

Заказанный деловым Володей объект находился либо в гостинице, либо в ресторане, иных возможностей попросту не существовало. Судя по времени подземных суток, ресторанный вариант представлялся сейчас наиболее вероятным. Потому Летиция направилась прямиком в «номера» – отдохнуть после волнительного пути, а заодно и раньше времени перед объектом не засветиться.

Расчет оказался верным, гостиница в этот час пустовала, все постояльцы активно трудились в общепите ложками-вилками, многие и стаканами. Кое-кто из породы непритязательных наверняка напрягал чресла в «общетрахе» – терзая костлявые тушки ясеневских ночных (на самом деле, круглосуточных) бабочек.

Лю оплатила одноместный номер с кроватью, электрическим освещением, свежей няшной периодикой (от данного обязательного пропагандистского бонуса не освобождались даже люксы) и небольшим зеркалом на стене. Последнее являлось по-настоящему приятным дополнением, целые зеркала встречались в Метро не так уж и часто, а потому стоили серьезных денег.

Стоило подумать над свежим образом, гражданка Прокофьева Людмила Валерьевна («тоже, кстати, Лю! Ну разве это не знак?») для Общины не годилась в принципе, к тому же успела изрядно наследить на Лесопарке. Нужен кто-то поизящней, помоложе. Но все потом, сначала непродолжительный целебный сон, желательно без видений и кошмаров! Летиция отмерила себе два часа беспамятства и с готовностью закрыла глаза, ожидая немедленного погружения в сладостную пучину небытия. Не тут-то было, на полпути к пучине на нее ринулась приснопамятная туннельная дева с книжкой наперевес. И, как ни гоняла ее Лю из своего подсознания, навязчивое страшилище в покое так и не оставило. Ни на секунду.

«Вот дрянь недобитая!» – девушка села на кровати. Выматерилась от души, потом еще раз и еще, постепенно повышая градус непристойности. Ноль эффекта, сон не шел, дохлая сука, наоборот, не уходила.

– Выспалась, вашу мать! – Лю гневно тряхнула головой, отчего ухоженные темные волосы красиво взвились в воздухе. Порывисто поднялась на ноги. – Девочке Летиции срочно нужно выпить! Утопить потустороннюю гниду в живительном спирте.