Владислав Выставной: Атомное сердце

Мах молча кивнул. Ему совсем не улыбалось лезть в вонючее подземелье. Но ссориться с таким полезным человеком, как Одноглаз, он не хотел. Напротив, его стоило использовать в собственных интересах.

– Скажи, Одноглаз, а ты никогда не хотел выбраться с Ямы? – осторожно поинтересовался Мах.

– В каком смысле? – не понял Одноглаз.

– Ну – улететь отсюда…

– Улететь? Отсюда? – Одноглаз остановился, недоуменно глядя перед собой. – Как это?

– Разве тебя не тянет в другие Миры? Светлые, чистые, интересные…

Одноглаз коротко глянул на Маха и продолжил движение. Казалось, он не ответит. Но прошла минута, и он сказал тоскливо:

– А что – другие Миры? Я-то родился на Яме. И ничего, кроме Ямы не знаю…

– Родился здесь? – удивленно произнес Мах. – Ну, да… Прости. Я не знал, что это твоя родина…

Некоторое время шли молча. Пока Одноглаз снова не нарушил молчание:

– Да, я здесь родился и вырос. Но всегда хотел улететь отсюда. Даже деньги копить начал…

Он смущенно откашлялся и продолжил:

– Думал, что ириды решают все. Кто-то рассказывал сказки, что на Яме как-то случайно сел Табор. И с ним улетело несколько наших. Старый Ши говорит, что это вранье. Но, я почему-то, верю. Раньше верил…

Вот, значит, как. Значит, выбраться отсюда, все-таки, можно. Хотя бы теоретически…

Небо над головой потемнело, порывом ветра подняло легкие обрывки и клочья, закрутило маленькими смерчами. Спасаясь от мерзкой пыли, спутники спрятали лица поглубже в капюшоны.

Гигантская тень с ревом пронеслась над измятой поверхностью.

– Что это? – спросил Мах, задирая голову.

– Транспорт с помоями, – сказал Одноглаз. – Этот нас не интересует – он будет опорожняться в чужом секторе…

Мах проводил взглядом чудовищную машину. Он никогда не видел таких: в ухоженных Мирах Конгломерата подобное варварство давно забыто. Чтобы целые планеты с кислородной атмосферой использовались под утилизацию отходов… Странные вещи творятся в Вольных мирах. На то они и Вольные…

– Скажи, Одноглаз, – глядя на исчезающую у горизонта темную черточку, произнес Мах. – Насколько сильно ты хочешь взглянуть на другие миры?..

Крепость готовилась к ночи.

Время Копателей – утро и вечер.

Днем – смертельная жара багрового солнца не дает высунуть нос из укрытия. Колония прячется под надежную крышу Крепости и замирает в полусонном состоянии, дожидаясь, когда спадет удушливый жар, и можно будет снова отправляться на бесконечное исследование богатств гигантской помойки.

С наступлением темноты мусорные крепостные валы освещаются огнем чадящих синтетических костров, закрываются огромные ворота, занимают свои посты дозорные.

Ночь принадлежит Мародерам. Тем, кто не слишком любит целыми днями копаться в пыльных кучах, но при том не прочь поживиться уже собранным и отсортированным добром. Многочисленные банды вылезают из темных нор и бродят в поисках добычи. В основном Мародеры заняты разборками между собой, драками отдельных банд за контроль над территорией. Время от времени совершают набеги и на колонии Копателей.

Все колонии обложены данью – регулярными выплатами собранным сырьем и пищей. Так строится симбиоз головорезов и Копателей.

Лишь Крепость ничего не платит. Она достаточно хорошо защищена и у нее есть сила, способная противостоять Мародерам…

Старый Ши очень гордился независимостью Крепости. И строго следил за дисциплиной среди Копателей – ведь именно на ней строилась сила колонии.

Оттого он с подозрением и ревностью наблюдал за успехами Мертвяка. Тот быстро нашел общий язык с Одноглазом, и теперь был с ним неразлучен. Казалось, у них даже появились собственные секреты.

Но какие секреты могут быть от него – полновластного хозяина Крепости?!

– Иди сюда, Сморчок! – позвал Ши. – Есть дело…

…Тяжелые ворота из дорого композита со скрежетом закрылись за спиной. Еще один бесценный, бездарно загубленный день. День, который, возможно, давал шанс тем, кому он не в силах помочь со дна этой зловонной Ямы.

– Спасибо тебе, друг, – сказал Мах, пожимая руку Одноглазу.

– За что? – смущенно отозвался тот. – Ведь мы так и не нашли ничего подходящего…

– Обязательно найдем! Я верю в тебя! – улыбнулся Мах. – До завтра!

– До завтра! – в неловкой улыбке Одноглаз показал редкие, испорченные зубы. И поплелся в свою секцию.

Гор же направился в каморку Живодера, которая стала его странным, неуютным, но, все-таки, домом…