Дмитрий Манасыпов - Дорога стали и надежды

– В чем это?

– Во всем. В том, что врешь сама себе. Стоит начать обманывать себя, девочка, и многое закончится сразу, даже не успев начаться. Потому что ложь как болото, хватает, тянет вниз, засасывает и не дает вздохнуть. Ты сама, по собственному желанию, полезла бы в топь?

– Ни разу не видела.

Мастер помолчал. Заговорил, с еле скрываемым раздражением и совершенно явственным весельем в голосе:

– Очень неплохой постулат гласил так: помни о дьяволе. Всегда и везде. И если христианин сомневался в существовании нечистого, то это считалось ересью.

– Это ты сейчас несешь ересь!

– Нет, тут ты ошибаешься. Ты врешь сама себе, Даша, и совершенно забыла про дьявола. Или пытаешься забыть.

– О чем ты, придурок?

– О тебе. И о дьяволе. В твоем случае это одно, и тоже.

…

– Ну, а как? Ты считаешь плохим меня, а сама? Тебе ли самой не знать о том, как использовать людей? Как делать им больно?

– Я только защищалась. И не всегда у меня получалось.

– Конечно-конечно, ты только защищалась. А если бы умела делать все не по чуть-чуть, а на полную катушку, заставляя мозги ненужных и опасных для тебя людей просто-напросто закипать? Как тогда, не воспользовалась бы?.. Молчишь? Молчишь. Уже делала так, девочка, верно?

– Да.

– И если бы умела, то не побоялась бы применять постоянно, когда надо только себе самой. Кто ты после этого? Много ли в тебе добра?

– Не я такая, жизнь…

– Конечно, только она такая, жизнь-то. А ты, девочка, совершенно ни при чем. Я, старый дурак, ошибся в тебе. Не понял многого и поступил неверно – надо было просто отправить к тебе человека, хорошего и умного человека Илью. Одного.

– Твой хороший и умный Илья…

– Он ничего тебе не сделал. А ты его убила. Но не думай, что я осуждаю тебя – защита, она и есть защита. И именно из-за нее ты не такая уж и злая, просто добро для тебя не то же самое, что добро для Ильи Серого.

– И что?

– Ну, как тебе сказать? Зло и добро всегда равны друг другу, ты же понимаешь. И именно в тебе, девочка, таится много… равнозначия. А я, пусть ты и не поверишь, могу тебе на самом деле помочь. Если ты захочешь.

– Уже хочу. Поможешь?

– Остановить отряд Инги и оставить тебя в покое?

– Именно.

Дарья надеялась, что Мастер ушел. Но он возник снова, чуть слабее.

– Вот этого позволить себе не могу. Поверь, не надо обманывать саму себя, стоит присоединиться ко мне, я смогу научить многому, а дальше ты справишься сама.

– Да пошел ты!

– Я пойду, конечно, пойду. Ты все равно окажешься в Ордене, и все равно станешь тем, кем тебе предназначено. Жаль, что погибнет еще много людей, и неплохих людей. А хочешь, заставлю твоего наемника остановиться?

– Попробуй.

– …вы оба погибнете, слишком высока скорость.

– Ага. – Даше очень хотелось сплюнуть. Но как это сделать в собственных мыслях, она не знала. – Погибнем. Ничего ты не можешь. Мог бы, так давно бы уже сделал. И если бы хотел помочь, то помог бы. Пошел к черту.

Больше Мастер не появился.

Квадроцикл несло по улице, узкой, покрытой серой жижей полностью, к повороту. Преследователь ревел двигателем где-то позади, явно угодив в неприятность. И еще, рыча и дико завывая, накатывала бронемашина. А за ней, появляясь из поворота петляющей улочки, выкатывались и остальные подчиненные Мастера.

И тут дождь прекратился.

Даша, подпрыгивая позади Морхольда и вцепившись в него пальцами, смотрела ввысь, на неожиданно не плачущее небо. Пусть и серое, и низкое, и холодное, зато не били наотмашь ни капли, ни градинки, ни крохотные комочки первого снега – ничего. Хотя тучи свивались клубками, раздувались, грозно ворочаясь.

– Не нравятся они мне! – каркнул Морхольд. – Ай, как бы снежище не повалил-то!

Даша не ответила, пригнувшись к его спине. И правильно – с выстрелами из ПКТ шутить не стоило. Пули вжикнули очень близко, ушли в сторону. Их подбросило на повороте, и машинка покатилась вниз, через грязь и огромные лужи.

Бронемашина не отставала, хотя скорость слегка и сбросила. Вписаться в изгиб разбитого асфальта так же четко и ровно, как юркий квадроцикл, броневик явно не смог. Морхольд с Дашей выиграли немного времени. Но толку?

Слева, по колдобинам дороги, к ним неслись несколько высоких бронированных грузовиков. А за ними, и тут Даша не поверила своим глазам, катил…

– Твою мать! – Морхольд сплюнул. – И на кой хер я подписался на все это? И чем мне танк подбивать?

Даша засмеялась. Захлебнулась собственным смехом, представив себе картину. Танк. Подбивать. Довеском к уничтожению всех остальных.