Алекс Орлов - Западня

— Значит, все снимайте сумки и выкладывайте из них все на столы! Вам сейчас принесут другие! Быстро! — закричал Мартин, обращаясь уже к инструкторам. Те умчались куда-то сломя голову и появились через несколько секунд со стопкой других сумок — без лейблов.

— Так что же такое «ОЦ Баярд»? — глядя на Мартина, повторил вопрос Барнаби.

— Это такой… Это такое… Одним словом, оно выпускает сумки и, разумеется, ставит свой знак… Ставит свой знак… Разумеется… Просто мы не имеем права выносить эти сумки… куда-нибудь. Поскольку эта фирма долгое время работала, то есть шила сумки, не имея на то лицензии… Вот…

Произнеся весь этот бред, Мартин вздохнул и вымученно улыбнулся.

Все вещи были переложены в новые сумки, и группу отвели в другое здание, где были душ и жилые помещения.

Вода в душе оказалась едва теплой, однако это никого не смутило. Бойцы вымылись и побрились, словно выполняя какой-то невеселый ритуал.

После помывки стали готовиться ко сну. Внешне все выглядели спокойными, однако ждали неприятностей. Даже железный с виду Сутулый несколько раз проверял, как уложено на стуле его обмундирование, как будто это имело какое-то значение.

Нервы, нервы. Примерно в полночь все стихло.

Утро началось ровно в семь. Группу разбудили инструкторы.

— Через десять минут завтрак! — закричали они.

Бойцы быстро привели себя в порядок — оделись, умылись и даже по привычке заправили кровати.

— Это у нас в крови, навык на всю жизнь! — сказал Барнаби, любуясь результатом работы.

После завтрака, состоявшего из разогретых консервов и сладкого чая, всю группу с оружием, но без боеприпасов и защитных средств вывели во двор для тренировки.

Разгрузочный дощатый дебаркадер заменял им причал. На него надо было запрыгнуть и рассредоточиться так, как предстояло это сделать на причале хранилища.

Все указания группа выполняла с ходу, и инструкторы скучали, им почти не приходилось делать никаких замечаний.

Когда тренировка закончилась, появился Мартин, наблюдавший за всем со стороны.

— Рад видеть, что у вас все так слаженно получается! — сказал он своим неизменно бодрым голосом. — Необходимо будет только добежать до главных ворот, стреляя по сторонам и пугая ворон!

Решив, что здорово пошутил, Мартин засмеялся. Остальным было не до смеха.

— Главные ворота будут незаперты, нужно только открыть их, зайти внутрь и бежать по коридорам, пользуясь схемой, которую вы изучили. Вам необходимо переполошить всю полицию города. Такова основная задумка.

— А как уходить будем? — спросил Сутулый.

— Не уходить, нет! Просто вернетесь на баржу и поплывете назад.

По окончании тренировок был десятиминутный отдых, затем обед и погрузка в знакомый мебельный фургон вместе с оружием и амуницией.

Когда машина выехала за ворота, все сделали вид, что дремлют, прикрыв глаза и думая каждый о своем.

Джек перебрался на противоположную скамью и потеснил Сутулого.

Тот подвинулся, понимая, что Джек подошел не просто так.

— Скажи, Тревис, если ты догадываешься, что дело тут гнилое, почему до сих пор не сбежал?

— Значит, на то есть причины, — уклончиво ответил тот.

— Мне кажется, я знаю про твои причины. Они называются «Риш-Роял» и «Голд-лайн Роял». Ты их, наверное, Мартину отдал?

— Он обещал активировать «Риш-Роял» и вернуть вместе с «Голд-лайн Роял», которые взял на хранение.

— То есть, если ты не вернешься, карточки достанутся ему?

— Выходит, так.

— И твои, и твоих приятелей, и этих четверых. Да, чуть не забыл про карточки группы Жофре и вашего погибшего товарища, они ведь тоже у Мартина?

— Ну да, — угрюмо кивнул Сутулый.

— Приличная сумма набирается. Ты думаешь, ему интересно, чтобы мы вернулись обратно?

— А твои-то карточки где? — спросил Сутулый.

— Наши полиция конфисковала во время ареста. И знаешь, за что нас взяли?

— За что?

— За убийство команды Жофре.

Сутулый негромко рассмеялся.

— Хорошо, что хоть так мы вас поддели.

— Да уж, поддели, — согласился Джек.

— А как же вы снова тут оказались?

— Долго рассказывать.

Машину подбросило на колдобине, и разговор сам собой прервался. Джек вернулся на прежнее место — к Барнаби.

— Поговорили? — спросил тот.

— Поговорили.

Когда машина выехала на шоссе и перестала раскачиваться, все задремали по-настоящему.

Примерно через два часа, попрыгав напоследок по кочкам, фургон остановился.