Алекс Орлов - Представитель

Майк улыбнулся и кивнул. Пока ему не дали эту работу, он тоже нечасто получал сахар. Теперь же он был при деле, и каждый его день приносил немного денег.

— Почему туки не уходят? — спросил Майк, когда Беркут стал засыпать в котелок заварку.

— Потому что их вожак остается возле нас, — пояснил Джо, размешивая кипящую воду тонкой палочкой.

— А почему он остается?

— Потому что у меня в мешке лежит кусочек подкопченного хлеба, — невозмутимо ответил Беркут. Он пошарил в своих вещах и достал две серебряные чашки. И хотя они были без ручек, Майк восхитился украшавшим их тонким рисунком.

— Вот уж не знал, что туки любят копченый хлеб, — сказал он, разглядывая чашку.

— Не все, — покачал головой Беркут. — Только самцы.

— Вы так хорошо знаете туков… Как будто вы гиптуккер.

— Так я и есть гиптуккер, — сказал Джо, бесстрашно выхватывая из костра горячий котелок и ставя его на высокую кочку.

— А где же ваш лахман, мистер Беркут? Я еще не видел ни одного пешего гиптуккера.

— Пал мой лахман, — признался Джо. По его лицу пробежала тень. — Хороший был скакун, настоящий друг.

Майк тактично покачал головой и больше ни о чем не спрашивал. Между тем Джо разлил горячий чай по чашкам, и несколько минут были слышны только свистящие звуки втягиваемой жидкости.

— А как зовут твоего хозяина? — спросил наконец Беркут, когда чай был выпит.

— Мистер Нант Каспар.

— Чем он занимается — торгует скотом или цедит мальзиву?

— И то и другое, — ответил Майк, еле удерживаясь, чтобы не отломить еще кусочек от шоколадки Джо.

— Бери, не стесняйся, — заметив колебания подростка, предложил тот.

— Нет-нет, спасибо, я уже сыт, — с достоинством ответил Майк и отвернулся, чтобы не видеть шоколад. — Люди боятся гонять скот через соляные долины, вот мой хозяин и скупает туков по дешевке. Самых хороших оставляет себе, а тех, что похуже, подкармливает и продает гиптуккерам, когда они проходят мимо.

— А сами через соли, стало быть, не гоняете?

— Нет, куда там. Все боятся разбойников.

— Ты их сам-то видел, разбойников? — поинтересовался Беркут.

Майку показалось, будто гость над ним подсмеивается, однако лицо Джо было серьезно.

— Год назад один наш работник сбежал к разбойникам…

— Почему сбежал?

— Он… Он девушку убил… Надругался и убил.

— А она кто тебе была?

— Никто, но мы росли вместе. Она была внучкой старого Герхарда — этот старик подобрал меня когда-то на улице. Воспитал, дал свою фамилию и научил грамоте. Я умею читать и писать. И еще дроби знаю.

— А сам Герхард жив?

— Жив, — кивнул Майк. — Как будто бы жив, но после смерти Софи почти не разговаривает.

— Понятно. — Беркут кивнул и стал собирать в мешок остатки еды. Потом стянул шнурок, завязал его сложным узлом и серьезно спросил: — А почему ты не защитил свою сестру?

— Как же я мог? Я даже не знал, когда это случилось. И потом, мне тогда было только тринадцать лет, а Лозмар, сэр… — Майк посмотрел на Беркута, невольно оценивая его фигуру. — Он с вас ростом, а в плечах в полтора раза шире. Громила, его даже хозяин побаивался…

Джо ничего не сказал, оба немного помолчали. Между тем туки все так же мирно паслись вокруг потухшего костра и никуда уходить не собирались, а солнце светило необычно ласково. Майк сидел рядом с незнакомцем и чувствовал, что этому человеку можно доверять. Он почему-то был уверен, что, если расскажет Беркуту о своих заботах, тот не станет смеяться, а наоборот — выслушает и даст хороший совет.

— Знаете, мистер Беркут, когда-нибудь я уйду от хозяина и разыщу Лозмара… — неожиданно сказал Майк. Сказал и сам подивился собственным речам.

— Как выглядел этот Лозмар? Опиши его.

— Он просто огромный, — со вздохом произнес Майк. — И у него длинные светлые волосы.

— Да, — кивнул Джо, — а еще серые водянистые глаза и перебитый нос.

— Точно, а откуда вы это знаете?

— Мы столкнулись с ними в ста километрах отсюда. Как раз посередине соляных долин. Их было больше сотни, а нас всего пятнадцать. Я выстрелил в него и ранил — в руку, кажется. А он попал в моего лахмана… Но даже с пулей в брюхе мой лахман скакал, сколько смог, — спасал хозяина, а потом свалился замертво.

— Да-а… — протянул Майк, мысленно представляя себе всю картину. Теперь он понимал, почему так серьезен его собеседник и отчего тень грусти набегает на лицо Джо, едва он замолкает.

— Я потерял скот, всех своих друзей и лахмана. Осталось только вот, — с этими словами Беркут достал из мешка вышитую уздечку. — А седло снять не успел, времени не было.