Алекс Орлов - Представитель

— Сколько?

— Полмиллиона.

— У меня есть такие деньги, сэр. Что нужно сделать?

— Ничего, принести рекомендательные бумаги из вашего банка. Только и всего. Как только документ будет у наших экономистов, мы немедленно приступим к лечению. Инъекцию вводят в течение четырех часов, а потом около полутора суток идет восстановление организма. Я бы даже сказал, полное его обновление. Эффект просто феноменальный. Вы не узнаете вашу девушку. Она явится перед вами совершенно другим человеком.

— Хорошо бы, — мечтательно произнес Майк.

— Уверяю вас, так все и будет, — заверил доктор и вышел вполне довольный. За такой большой заказ ему полагались проценты.

Майк тоже был несказанно рад. С блестящими глазами он ходил по номеру, все время повторяя:

— Теперь ее вылечат, Шило. Ты слышал? Теперь ее вылечат.

— Я слышал, Майк, — без особого энтузиазма отозвался Шило. — Но неплохо бы вылечить и тебя.

В этот момент вернулся Гвинет, который помогал санитарам спускать вниз пациентку. И вернулся он не один, а с Фаготом, который теперь командовал «собаками».

— У нас проблемы, Майк! — с ходу заявил Гвинет и, посмотрев на Фагота, сказал: — Говори.

— Сегодня под утро мне на диспикер позвонил один из наших — Аэртон. У нас мощные диспикеры, сэр, и мы запросто общаемся с островом. Так вот он сказал, что к ним движется не меньше тысячи человек и они похожи на либеров. А потом начался бой, сэр, и Аэртон держал со мной связь все время. Через полчаса он замолк, успел лишь сказать, что их куда больше тысячи и они уже в поселке…

— И это все?

— Все, — кивнул Фагот и как-то сник, словно из него разом выпустили весь воздух.

— И что это значит? — спросил Майк, обращаясь к Гвинету и Шилу.

— Это значит, что, пока они в долине, мы не увидим здесь никаких туков, — сказал Гвинет. — А если у либеров появится толковый командир, то им и в долине покажется тесно. И очень скоро…

Два старых, обшарпанных грузовика, один с тентом, а другой с выцветшей будкой сгоревшего шапито, двигались следом за машиной Густава Птюча, который чувствовал себя военачальником, вводящим войска в поверженный город.

Отдельные прохожие останавливались, удивленно глядя на эту процессию, а дети с интересом рассматривали нарисованного клоуна, который жонглировал шарами и приглашал публику на представление.

Поворот за поворотом приближал начало великой битвы Густава Птюча, и он радовался этому, как долгожданному празднику.

Пару раз колонну обгоняли полицейские машины, Густав хмурил брови, однако все проходило гладко, и полицейские убирались восвояси, то ли не замечая ничего подозрительного, то ли не желая подвергать себя опасности.

«Оно и верно, ребята, — размышлял Густав. — Подумайте лучше о своих детках».

Впрочем, обо всех детках Густав уже подумал сам. Он решил, что уничтожит всех государственных чиновников вместе с их близкими. Это должно было стать для обитателей Ларбени и всей этой дикой планеты расплатой за неверность, за то, что они позабыли истинных хозяев и служили завоевателям Малибу.

Что ж, теперь справедливость будет восстановлена и Густав вступит в права владения этим миром. Только тогда он сможет называться своим настоящим и гордым именем — Альваро Роблес эль Маррагон.

Дорогу перебежала кошка, но Густав только усмехнулся. В этот торжественный день он не боялся кошек и предательских ударов контрразведки. На руках у него были все козыри, и он был намерен ими воспользоваться.

Одним из козырей были солдаты, которым Птюч доверял на все сто. Это были шесть десятков отъявленных негодяев, которые почти не потребляли ляписа, в чем и состояла их главная ценность. Вечером команда Густава должна была захватить базу, и уже тогда, под покровом ночи, Дрю Волен введет в город основные силы либеров.

Ясно, кровавой оргии не избежать, но тут уж ничего не поделаешь — придет время, и Густав отстроит новый город, а об этом все просто забудут. Нужно лишь заручиться поддержкой некоторых финансовых королей, и тогда можно безбоязненно править на Малибу до самой смерти.

Наконец машины добрались до небольшого ангара, который находился в двухстах метрах от стены, отгораживавшей базу от внешнего мира.

В этом убежище находился неиспользуемый склад, и его удалось снять за какие-то совсем смешные деньги.

Птюч остановился и, выйдя из автомобиля, лично открыл ворота, затем заехал внутрь, следом за ним в проржавевшее чрево ангара втиснулись оба грузовика.