Владимир Ерофеев - Маркус Фастмувер. Наследие исчезнувшей цивилизации

Ехидно улыбающийся человек в штатском выждал время, пока его партнер и Маркус отойдут на достаточное расстояние, после чего оттолкнул плачущего Денни и, демонстративно открыв банку «Фастмувера», медленно поднял ее, приложив к своему рту, глядя в глаза мальчика, и затем с победным видом сделал несколько глотков. В этот момент Денни замер. Он не мог поверить тому, что сейчас произошло. Спецслужбист, сделав еще глоток, снова посмотрел на мальчика с той же самодовольной улыбкой на лице и… перевернул банку кверху дном. Из нее струйкой потекли остатки того, что могло бы продлить жизнь Маркусу. Денни мгновенно перестал плакать, его глаза налились нечеловеческим гневом. Он сжал до боли в пальцах кулаки и изо всех сил закричал. Но это был не человеческий крик. Это был крик зверя, готовящегося разорвать свою жертву. Мальчик прыгнул в сторону того, кого он сейчас ненавидел больше жизни, и вцепился зубами в его руку, в которой тот еще держал полупустую банку «Фастмувера». Человек взвыл от боли, взывая о помощи. Через мгновение к ним подбежали два разведчика с отцом мальчика и с трудом оттащили Денни от не по-мужски визжащего работника спецслужбы.

Человек в штатском, вытирая окровавленную руку о пиджак, молча удалялся от уже снова плачущего Денни, находящегося в объятьях отца.

В этот момент Маркус подходил к пролому в стене. Внезапно он обернулся, и до Денни долетело несколько слов:

– Не плачь, братишка, все будет хорошо, мы с тобой еще обязательно увидимся, – сказав это, он исчез в темноте тоннеля.

Глядя на все это, молчавший до этого момента чернокожий здоровяк, который еще на поверхности довольно бурно выражал недовольство в отношении работников этой спецслужбы, снова что-то забормотал, но через секунду его как будто бы прорвало.

– Генерал! Вы что, так и позволите им забрать нашего брата? – громко проговорил морпех. – Он наш брат! Он – морской пехотинец! МЫ его приняли в морпехи! МЫ, ВСЕ, кто с ним сегодня воевал! Или это не так? – спросил он, обращаясь к разведчикам.

Послышалось «угуканье» и разрозненные возгласы подтверждения, сопровождающиеся кивками голов пехотинцев.

– Или наш закон, что морпех своих не бросает, уже все? Отменен? Если вы, генерал, ничего не можете сделать, тогда это сделаем мы! – и брызжущий слюной от гнева громила передернул затвор винтовки.

Вслед за ним затворы передернули и все те, кто находился в комнате. Пожилой генерал сам хорошо знал, каково терять друзей в бою, и еле сдерживался, чтобы не сорваться и не достать пистолет, чтобы присоединиться ко всем. Он в глубине души переживал за судьбу маленького воина, в конечном итоге завоевавшего у него уважение, но высокое воинское звание не позволяло ему этого сделать. Генерал рукой опустил оружие морпеха, которое тот держал наизготовку, и спокойно сказал ему:

– Сынок, я с тобой полностью согласен, но мы не на войне. И с этими ребятами, – генерал показал пальцем в сторону удалившихся людей в штатском, – воевать бесполезно. Ты не знаешь, с кем хочешь мериться силами. На них нет управы. Эти люди никому не подчиняются. Они даже не подчиняются президенту. Увы, мы с вами ничего не сможем поделать, как бы нам этого ни хотелось.

До вторжения исчезнувшей цивилизации оставалось менее года.

Все события и персонажи вымышленные, и любое сходство с ними является непреднамеренным.