Валерий Сертаков - Змей

Изи с пакетом спиртного на полу, платье чуть ли не до головы задрано, смотреть противно… Чак завалился набок, выронив капсулу. До его дома нам оставалось семь минут, машина летела где-то в районе бывшего Ломоносова, справа поверхность залива, до горизонта, покрывали гидропонные фермы, слева тянулись купола кислородного завода. Жерла водозаборов пересекали дорогу через каждую сотню метров и спускались в Балтику, точно хоботы ненасытных слонов.

Когда я сложил догадки, картина выросла прелюбопытная… С гипнотической настойчивостью голубоглазая моложавая старушка вычерчивала рисунок вселенского кошмара, но прямо выразить мысль не хотела.

Медовым голосом комп предложил прослушать личное сообщение. Я отщелкнул гнездо на левом браслете — это мы уже освоили, — активировал носитель. Как и тайм-навигатор в левом глазу, браслет выполнял множество функций, от зажигалки до автозагара, но меня сейчас интересовала инфа.

«Подтвердите личный доступ». Я послушно ткнул пальцем в сетчатое окно на браслете, лучик лазера сам нашел сетчатку.

«Подтвердите специальный уровень доступа». Ого! Пароль голосом и одновременно двумя руками, по двум висящим в воздухе клавиатурам. На самом деле это были никакие не клавиатуры, скорее два шара, в которые погружались кончики пальцев.

«Контрольный вопрос: ваше настоящее имя?»

Секунды три я глотал воздух открытым ртом. Задать этот вопрос мог себе только я сам. Прекрасно, это лишь подтверждает иллюзорность происходящего… Я ввел ответ вручную. Секунду спустя визор заполнило объемное отражение скуластого лица Снейка, точно я приблизился вплотную к зеркалу.

«Хэй, Макс. Донт варри, джаст слушай и постарайся штекнуться! Это я, Снейк Ксения, и я втыкаюсь, кто ты. Если ты в моем харде, стало быть, пробой прошел хэппи и на календаре двадцатые числа декабря. Поюзай моим боди, так и быть… — Он игриво погрозил пальцем. — Лу-ук, не обижай Изабель, криэйторы — пиплы нервные. Теперь полный ахтунг, бой! Из респекта к пра-пра-дедушке я выполняю твой аск. У тебя времени в обрез. Мне стоило немало сил отправить себя в пансион Гаутамы. К счастью, Алла Караян любит охоту с моим участием, тебя выпустят на поруки… Йэп! Драйв в Брюссель, там найдешь банк «Альт-Националь», у них есть кое-что на имя Снейка Антонио. Они сбросили на хард эту инфу — «получить в декабре две тысячи триста девяносто девятого»… Но ресурс откроется только на тебя, во время пробоя. Других френдов с таким именем у меня нет, надеюсь, что я не ошибся… Гуд лак, бой! Если встретишь Кристмас в моем боди, подари Сержу Аркелофф парфюм от Роше, самый редкий, с океанической фермы, найдешь! Я не могу заранее, моллюск живет всего неделю… О прайсе не думай, ей будет в кайф, только Чаку ни слова! Кстати, если возникнут проблемы, обращайся к ней. Итс олл, би хэппи, долли!» Он помахал волосатой ручищей и исчез.

«По вашему запросу сообщение уничтожено».

Я стянул со взмокшего лба визор. Главное — не соскочить с катушек. Если на минутку, лишь в виде исключения, допустить, что я действительно нахожусь в будущем, то есть не я, а матрица моей памяти в мозгу Антонио, то… Но он заявил, что выполняет мою просьбу! Я никогда не оставлял просьб человеку, которого произведет на свет искусственная матка четыреста лет спустя… И до кучи — доктор Караян. Снейк убежден, что ему пошли навстречу из-за спортивных достижений, но тут тоже не все просто…

— Чак! — Я потряс его, бородатый болтался, словно кости выпали из суставов. — Чак, отведи меня на Мистерию!

Пока не выросла наша «тыква», семья Снейка ютилась в трехэтажном особняке старинного испанского покроя, с внутренним патио, фонтанами и раскидистыми алоэ вдоль садовых дорожек. От исторического прототипа дом отличался тем, что с нажатием кнопки, в течение получаса, полностью менял внутреннюю конфигурацию, мебель и цветовую гамму. Отсутствовало понятие несущей стены, можно было вообще убрать перегородки, превратить помещение в одну большую комнату, но при этом крыша удивительным образом держалась. Какое-то время я этим забавлялся, двигая спальни и уничтожая лестницы, потом надоело. Неизменными оставались картины Чака. Нет, эти полые геометрические фигуры на картины походили не слишком, но автор называл их именно так. Трапеции, кубы, цилиндры, в которых, внутри и снаружи, непрерывно перемещались цветные капли, создавая иллюзии — то бескрайней иссохшей пустыни, то водопада, то таинственной горной гряды. На фоне текущих пятен в глубине повисала главная сюжетная линия; здесь также могло встретиться что угодно, от группы танцующих детей до бегущего стада жирафов…