Я пополз по стене навстречу перекрестку. Сначала вытягивал руку — насколько хватало возможности. Упирался пальцами, потом тянул вперед руку с автоматом. Потом упирался носками и, чуть приподнимаясь, толкал свое тело вперед. Ползти так тяжело и до муторного долго. Но получается намного тише, чем елозить коленками и вилять задницей, как прописано в военных уставах.
Совсем чуть не доползая до края стены, я снова перевернулся на спину, положил автомат на живот, достал еще гранату, загнал ее в ствол. Снова перевернулся и прополз еще чуть. Снизу раздался шорох. Быстро же нашли!
Я снова перевернулся на спину. Положил автомат на грудь стволом к голове. Нет, стреляться не собирался. Просто так удобнее соскакивать со стены.
Внизу снова плавала тишина. У них, по сути, три пути. Либо вернутся, либо пройдут дальше по улочке. Третий путь — полезут на насыпь. Вот оттуда они меня и увидят. Я положил автомат стволом вниз и чуть приподнял голову. Как раз вовремя!
Спецназовцы лежали за гребнем насыпи спиной ко мне и осторожно выглядывали из-за вершины.
Пот застилал мне глаза и мешал целиться.
Они могут в любую секунду обернуться и увидеть меня. Тогда кранты. Я положил автомат плашмя. Теперь надо сделать так, чтобы не попасть себе в носок ноги и ухитриться вогнать гранату аккуратно в насыпь между спецназовцами. У меня всего одна попытка. Или я разорву их в клочья, или они меня превратят в лейку для поливки здешних чахлых кустарников.
Я задержал дыхание и надавил на спуск.
Автомат дернулся, и подствольный гранатомет тыльным выступом угодил в мое причинное место. В глазах помутилось от боли.
Взрыв.
Скуля, я открыл глаза и уставился на насыпь.
Со страшными ранами, словно их надкусила нечистая сила, двое бойцов лежали на спине, раскинув руки.
Надо сматываться!
Но это только в голливудских боевиках автоматы и пистолеты стреляют бесконечно. А мне нужны были боеприпасы.
Я крутанулся на стене и пополз к насыпи. Вот уж никак не думал, что буду стрелять в своих. А хрен ли делать, если они меня убить хотят?!
Я спрыгнул со стены и, держа одной рукой автомат на изготовку, другой стал быстро отстегивать клапаны на разгрузках убитых, доставая оттуда магазины.
Где-то слева началась перестрелка. В бой включались все новые и новые автоматы.
Я распихал магазины по карманам, пару ручных гранат сунул за пазуху.
Автоматная стрельба уже вываливалась в переулки и дворики.
Мне очень не хотелось туда идти, но я знал: в перестрелке участвуют либо Шархель, либо Колчин. Я просто обязан им помочь! Я зарядил подствольник и пополз на звук выстрелов.
Стена свернула. Еще десяток метров ползком. Меня колотило. Звуки метались между развалин, эхо разносило их все дальше и дальше, ударяя попутно о стены и камни.
Я молча матерился. Кто, где, в кого стреляет?
Так. Справа вроде бы автоматов больше, чем слева. Нас меньше. Значит, слева Колчин или Шархель. Справа — противник. О'кей! Я, получается, лежу посередине. Они атакуют справа налево. Мне надо продвинуться немного вперед, до конца забора. И тогда я смогу увидеть их продвижение вперед. А значит, ударю им во фланг.
Ох, ё! А снайперы?! О них забыл?! Лежу тут на верхотуре, как пластмассовый утенок в тире, и ползаю туды-сюды. Что делать?
Я огляделся. Справа — проход. Слева — дворик и остатки разрушенного дома. Наверное, мне туда. Я соскользнул со стены и, пригибаясь, побежал к развалинам. С ходу нырнул внутрь дома, быстро вскочил и огляделся сразу на триста шестьдесят градусов.
Никого.
Стрельба слегка поостыла. Потом резко оборвалась. Неужели все? Убили? Но кого? В углу я заметил какие-то торчащие из-под земли тряпки. Кинулся к ним и стал тащить их, раскапывать землю и снова тащить. Пока не вырвал с хрустом останки человека в халате. Он уже давно истлел. Только кости, обтянутые кожей.
Ну, и на хрена он мне?
Потом я сказал «мама» и начал сдирать с его лица кожу. Она сходила с черепа довольно легко. Была сухой и хрупкой. Сняв лоскут кожи примерно до плеч, я насыпал себе на голову песка и тщательно размешал, втирая себе в волосы. Потом надел халат, прихватил автомат и выскочил из развалин.
Стрельба возобновилась. Новый приступ? Сориентировавшись по звукам, я побежал вдоль стены. На мое счастье, в конце зиял приличный провал. Передо мной открывалась небольшая площадка.
Стрельба слева пошла одиночными. Справа припустили долгими густыми очередями. Площадку пересекала неглубокая канавка. Наверное, когда-то это был арык. Я нацепил на себя кожу, обмотал ствол автомата тряпкой, запахнул халат и быстро перебежал в канаву. Прополз чуть вперед, но так, чтобы из-за угла, откуда палили штурмующие, меня не было видно. Я молил Бога только об одном — чтобы поблизости не оказалось снайпера.
Читать дальше