Дмитрий Янковский - Мир вечного ливня

Про аппендицит она сказала таким голоском, каким пародисты копируют геев. Я усмехнулся. Мне не приходилось лично сталкиваться с представителями сексменьшинств, но мысль о том, как именно они предаются любовным утехам, вызывала во мне невольное отвращение.

— В общем, Алика увезли на «скорой», — со вздохом продолжила Катя.

— И что в этом страшного? Твоей-то вины нет, так чего беспокоиться?

Подошла официантка. Катя заказала себе чай и пирожное, а мне просто чай. Хотя от пирожного за чужой счет, пусть и за счет дамы, я бы сейчас не отказался. Какое к чертям рыцарство на пустой желудок? Гречка не в счет, она из меня скоро сыпаться начнет. В чистом, не переваренном виде.

— Да я грузанулась, то никакого аппендицита у Алика нет, — вздохнула Катя. — Этот форс-мажор может быть чистым палевом.

— Чем? — Дешифратор сленга в моей голове начал давать сбои.

— Ну, проверкой для меня. Понимаешь, наш босс, Веничка-Ирокез, постоянно втирает о необходимости проявления инициативы в разумных пределах.

— Он, случайно, не служил офицером? — спросил я с усмешкой, вспоминая речи нашего майора.

— Как ты догадался? — она усмехнулась, поднимая чашку к губам. — Да, он вроде был штабником. Кто-то гнал, что даже в Чечне.

— У меня есть опыт общения с армейскими офицерами, — сказал я.

После выяснения боевого прошлого Венички-Ирокеза мысль о подставе с целью проверки не казалась такой уж глупой. Еще во времена срочной службы был у нас замполит, который страсть как любил проверять караулы скрытым порядком. Не любили его люто. Правда, одна из таких проверок для замполита закончилась плачевно. При попытке проникнуть в караульное помещение незамеченным он был задержан караульным бодрствующей смены Аленом Тартлайном, эстонцем. В память об этом инциденте у подполковника прибавился внушительный синяк под глазом, убавилось зубов, а после взыскания командующего еще и звездочек на погонах.

— Веничка все время парит народ, мол, сотрудник должен не просто пахать и получать зарплату, а инициативно реагировать на изменения обстановки с целью увеличения прибыли предприятия. В общем, он мог запросто позвонить Алику раньше меня и сказать, чтобы тот отмазался аппендицитом.

— А смысл?

— Ну как же! Посмотреть, как я выкручусь.

Она достала пачку «Винстона» и одноразовую зажигалку. Закурила.

— Понятно, — я вздохнул, вбирая ноздрями табачный дым.

Курить хотелось до одури, но стрелять у девушки было для меня табу. Пирожное вот запросто, а сигарету — никак.

— Угощайся. — Она заметила выражение моего лица.

Я взял сигарету и прикурил. Черт возьми! Какое же удовольствие может иногда доставлять дурная привычка! Привычка, которую почти не замечаешь, когда есть сигареты, или которая раздражает, когда куришь слишком много.

— Короче, Ирокез мог устроить мне испытание — смогу я найти замену Алику или нет.

— И ты решила подобрать на улице первого встречного?

— Не первого. У Алика очень фактурная внешность. Он такой, знаешь, мужественный педрилка. Ну, это трудно объяснить. Короче, в основном если мужественные, то отвратительные мужланы. Волосатые и заскорузлые. А педрилки чаще всего чересчур смазливые. Серединка же бывает крайне редко.

— Хочешь сказать, что я похож на этого Алика?

— Да нет, не грузись! Но в тебе есть та же самая фишка. Ты не качок, но в выражении лица есть что-то боевитое. Как будто ты кого-то убил, а тебе за это ничего не было.

«Она что, психолог по образованию?» — с удивлением подумал я.

— Я такие вещи вижу, меня за это в фирму и взяли. Еще у меня хорошо получается фокус-группы формировать. Короче, психологическое образование, пусть и неоконченное, даром не пропадает.

«Ну, ничего себе! — такого поворота я не ожидал. — Психолог с такой манерой изъясняться — перебор».

— А почему неоконченное?

— Да так, — Катя махнула дымящейся сигаретой — По финансовым соображениям. Ну что, поедешь сниматься?

— Вообще-то это бред. Ну какая из меня модель? Рожа осунувшаяся, патлы нечесаные. Грима тонна уйдет, не позорься. Скажи, что у Алика аппендицит,

— Ну да. За сессию фотографу заплачено, за аренду студии тоже, визажисты сидят на стреме, и им тоже уплачено за день… А я приеду и скажу, что облом. Уволят к чертям под горячую руку.

Вообще-то она была права, а мне поехать ничего не стоило.

— Если не веришь, что я из фирмы, вот визитка. — Катя протянула мне картонный прямоугольник.

Конечно, наклепать сотню визиток с данными хоть старшего курьера «Лукойла» стоило немного. Но что-то трогательное было в том, как Катя попросила помощи. Было в ней что-то от опустившегося боевого офицера, у которого нет денег на таксофонную карточку. Потенциал в ней был, вот что мне показалось. И жалко было ей отказать. В конце концов я психанул сам на себя.