Юрий Корчевский - «Волкодав» из будущего

Дементьев откланялся. Я перевел дух.

Дементьев явно будет теперь обсуждать новости с офицерами полка из числа надежных. Сведения о сделке Сталина, Черчилля и Рузвельта были достоверными, а для власовцев стали неприятной неожиданностью. Когда теперь Дементьев придет снова, и придет ли он вообще? Они, власовцы, сами выбрали свой путь – еще в 41-м или 42-м году, и теперь им снова предстоит сделать решающий выбор. А мне надо набраться терпения и ждать. Самое неприятное – ждать, когда от тебя ничего не зависит.

Моя деятельная натура не терпела такого пассивного состояния. В город, что ли, пойти, приглядеться – какая обстановка в немецком тылу? Рискованно. Можно встретиться с власовцами. Наверняка они в полку друг друга в лицо знают. И еще: Гливице был то польским городом, то немецким. И население было разношерстным – немцев с поляками поровну. И те и другие одинаково не любили русских. Тем более – предателей, коими, по сути, власовцы и являлись.

Наверное, придется сидеть в доме Эльжбеты.

Я прошел на кухню, сверкавшую чистотой, нашел банку с кофе. Давно я кофе не пробовал, уже и вкус успел забыть. Вскипятил чайник, заварил, попробовал и чуть не выплюнул. Кофе-то – ячменный суррогат!

От нечего делать улегся на кровать поверх одеяла. Прикидывая возможные варианты ответов власовцев и мои действия, незаметно уснул.

Проснулся от ласковых поглаживаний по лицу. Не открывая глаз, определил по запаху – Эльжбета. Разлепил глаза, улыбнулся.

– Как есть русский медведь! Даже не слышал, как я вошла! А вдруг бы немцы?

Вообще-то она была права.

– Проголодался?

– Конечно – как медведь после спячки.

– Сейчас я что-нибудь приготовлю. Я купила мяса, придется подождать.

Собственно, я утром слегка позавтракал с Эльжбетой, потом – чашка эрзац-кофе. Что это для мужика? Слону дробина!

Когда с кухни стали доноситься непередаваемые мясные ароматы, я не выдержал.

– Эля, я исхожу слюной – так есть хочется!

– Как ты меня назвал?

– Эля – это я сокращенно.

Глаза ее на мгновение затуманились.

– Меня так мама в детстве называла.

– А сейчас как?

– Никак, ее немцы в 40-м в Освенцим забрали.

– Прости, я не знал.

Вот почему, наверное, она с нами сотрудничает и немцев ненавидит, а может – и другие причины есть. Плохо, что мне почти ничего не сообщили об агенте – легче было бы работать.

Наконец мясо в духовке дошло. Я наелся, уполовинив кусок, Эльжбета поклевала немного.

– Ты на меня не смотри, я в пивной перекусила, а мужчина должен кушать.

Уговаривать меня и так не надо было – проголодался за день.

Мы улеглись спать. То ли переспал я днем, то ли близость Эльжбеты – она спала в соседней комнате – беспокоила, но, в общем, уснуть я не мог, крутился на постели. А через час Эльжбета сама ко мне пришла, юркнула под одеяло.

– Что ты как неживой? Я ведь женщина, одиноко мне. А ты как чурбан, все о делах.

Не чурбан бесчувственный я, просто приставать счел неудобным: прежде всего – дело, а любовные интрижки ему всегда мешают. Но уж если сама пришла, то почему нет?

Женщины у меня давно не было, и я с удовольствием вдыхал аромат ее волос, запах тела. Женщины не так пахнут, и кожа у них нежная, гладкая. В общем – забылись мы лишь под утро. Я ведь во вражеском тылу, а расслабился.

Разбудила меня Эльжбета.

– Вставай, медведь, всю меня измял.

А сама улыбалась, довольная.

Только мы умылись, оделись и сели завтракать, как раздался стук в дверь. Эльжбета пошла открывать, а я метнулся в маленькую комнату, схватил автомат и замер за косяком двери.

Слышался тихий разговор, но слов разобрать было невозможно. Затем – шаги, легкие – Эльжбеты, и тяжелые, мужские.

– Федор, выходи.

Ой, я же по документам – Федор!

Вышел, держа в руке автомат. А это сам начальник штаба власовского полка пожаловал.

– Здравствуйте, Федор.

– И вам доброго дня, Василий Иванович.

– С плохими известиями я к тебе пришел.

– Не согласились офицеры?

– Не в этом дело. Приказ утром из штаба РОА пришел, от самого Власова. Только ведь он – передаточное звено и сам ничего не решает. Какой приказ из ставки фюрера придет, такой он и примет к исполнению. Проблема в том, что нас перебрасывают на Запад против американцев да англичан. Видно, в самом деле не доверяет Гитлер РОА. А впрочем, после покушения и неудач на Восточном фронте он сейчас и в армии своей разочарован, и в полководцах. Только ваффен-СС верит. Что делать будем?