Игорь Подгурский - Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех!

На одной из реквизированных кобур шикарного полированного ореха была привинчена серебряная табличка в форме шинельной петлицы с гравировкой: «Штабс-капитану гвардии А. Маркову за храбрость, проявленную в Брусиловском прорыве 1916 г.». Вороненый маузер притаился в темноте кобуры до поры, когда понадобятся его услуги, пережив своего хозяина.

Один долго путался в пасиках портупейного ремня, пока цеплял к поясу Златоустовскую шашку. На наружной стороне нижнего наконечника рукоятки посверкивал миниатюрный эмалевый крестик ордена Святого Георгия. Похоже, ему не давала покоя слава усатого георгиевского кавалера, командовавшего Первой Конной армией. За выбор такого оружия он заработал неодобрительные взгляды товарищей по экипажу и несчастью. Но от комментариев они воздержались. Громилы в тельняшках банально робели в присутствии инквизитора.

Перекусить времени не было. Аким забрал арестантов ночью, когда выводят на расстрел. Операцию он решил проводить на рассвете, а раньше подбирать живые отмычки, а может, приманку или живой щит, не было необходимости. Напьются на радостях или разбегутся. Лови потом. Приводи в чувство, теряй время.

Стояло раннее хмурое утро. Комендантский час закончился, городские патрули согревались чаем или чем покрепче в караулках, а редкие прохожие еще не появились. Несмотря на ранний час, у пассажиров роскошного авто сна ни в одном глазу.

На достижение максимальной внезапности рассчитывать не приходилось. Ничего, зайдем с другого бока. В дом-крепость войдем через парадное.

— Товарищ Поплавков, вы точно адресом не ошиблись? Особняк реквизирован и числится за Реввоенсоветом, — громко сказала женщина. Она смотрела прямо и будто разговаривала сама с собой.

— Неувязочка, прежние хозяева не съехали. Да не волнуйтесь вы так, Айседора, все точно. Если так нервничать по пустякам, то слова перестанут складываться в рифмы. Я все проверил по своим каналам, — громко сказал инквизитор. — Вдова промышленника Измайлова с дочками-близняшками и прислугой не успела драпануть за кордон. — Он обернулся и подмигнул матросам. — Первые красавицы города. Отбоя от кавалеров не было, когда блистали на балах. Давно в свет не выбирались. Зачахли, поди, в четырех стенах с маменькой.

— Вам сюда хода нет, — продолжала настаивать женщина.

— Мне везде рады, — отмахнулся инквизитор. Он оглянулся через плечо на моряков. — А уж в такой компании тем более. От ворот поворот? Да никогда. Чтоб я сдох.

Матрос с «Бесстрашного» хищно облизнулся:

— Я от боцмана слыхал, что дворянчики привыкли спать без одежды на пуховых перинах. Щас мы их за голые жопы и прихватим. Возьмем контру тепленькими.

Матросы переглянулись. Вчера их товарищ с «Бесстрашного» тоже предложил «пощупать» двух барышень. Чем это закончилось, они еще не успели забыть. Воспоминания о стылых казематах Петропавловской крепости прочно засели в подкорке мозга.

— Вот это я понимаю, — инквизитор хлопнул себя по колену раскрытой ладонью. — Эт-та по-нашему. Узнаю балтийцев. Пошли.

Хлопнули дверцы. Он и четверо матросов вышли из роскошного автомобиля. Айседора осталась сидеть в «Руссо-Балте». Лишь крепче вцепилась в руль, будто готова была в любой момент дать газу и рвануть с места. Было видно, что ей не по душе их задание.

— Скорее всего, мы задержимся. Если через десять минут не выйдем, нас ждать не надо. Уезжайте. Я все понимаю, у всех дела, — сказал Аким женщине.

Блондинка пробормотала себе под нос что-то вроде насчет того, что «кое-кто» совсем зарвался и не понимает всей глубины своей ошибки и исторического момента.

Инквизитор первым двинулся к парадному. За ним матросы идут вразвалочку. Широченные клеша метут брусчатку мостовой. Чтобы мотались они залихватски, в стрелки штанов специально вшиты свинцовые грузики. Старпом называл это баловством и другими грубыми словами. Вот только не будет он больше гундеть. Портить матросам настроение своими нравоучениями. Утопили они старпома, привязав к ногам ржавый колосник. Пусть рыб пучеглазых на дне Финского залива учит, как правильно носить форму. Звонко цокали серебряные подковки с шипами на хромовых сапогах с круговыми вставками инквизитора.

Ах, как они шли! Грудь колесом! Бушлаты расстегнуты до ремней, чтобы были видны полосатые тельняшки. Перли напролом, как сухопутные броненосцы. Краса и гордость Красного флота, сошедшая по сходням на берег. Трепещите, сухопутные крысы, разбегайтесь, шпаки, идут братишки-анархисты! Впереди вышагивал инквизитор в окружении эскорта, затянутого в черную форму. Ни дать ни взять — важная персона. Тот случай, когда угроза видна воочию и даже сторонний человек сразу поймет: идут не просто так, а по важному делу.