Грэм Макнилл - Ангел Экстерминатус

Несмотря на все уродливые деформации, кошмарным образом преобразившие плоть терат, Люций разглядел на их телах отметки легиона: неизвестно, кем эти существа станут в будущем, но раньше они оба были Имперскими Кулаками.

Оружие Фабия состояло из посоха с пикой на конце и крупнокалиберного пистолета, стрелявшего трассирующими снарядами. При попадании они выбрасывали облако смертельных токсинов, но мутанты, казалось, от них становились лишь сильнее. Только огонь причинял им боль, и их сверхмодифицированная плоть неплохо горела.

— Люций! — заорал ему Фабий. — Помоги мне! Спаси образцы геносемени!

Обычно Люций не считал нужным подчиняться приказам кого-то вроде Фабия, но на этот раз он решил, что услуга, оказанная апотекарию, потом может оказаться нелишней. Он соскочил с каталки и осмотрел столы, выстроившиеся вдоль стен, в поисках какого-нибудь подходящего по виду устройства.

Наконец его взгляд остановился на криоконтейнере, прикрепленном к стене охлаждающими трубками и контрольными кабелями. Люций с трудом пробился сквозь пламя: доспех защитил его от жара, но без шлема кожа на его покрытом шрамами лице пошла пузырями, а волосы, и так поредевшие, выгорели полностью, уже навсегда.

Боль при этом была изумительной.

Один из терат упал: тело его, пронзенное посохом Фабия, уже не могло справиться с грузом хаотических мутаций. Второй монстр был объят пламенем с головы до ног, и плоть его стекала с костей, словно расплавленный воск. Фабий выстрелил ему в голову, и позвоночник существа треснул, не выдержав нового скачка эволюции.

Схватив контейнер, Люций оторвал его от стены. Разорванные трубки обдали его горячей жидкостью, которая воняла чем-то органическим — аммиаком мочи и биологическими отходами. Стенки контейнера раскалились, и он закричал от боли, хотя мозг его чувствовал наслаждение.

— Уходи! — крикнул Фабий, пробираясь через лабораторию. Пламя уже подступало к бочкам со взрывчатыми веществами. Откуда-то из глубины апотекариона раздались глухие взрывы, и в зал вырвались потоки огня.

Развернувшись, Люций бросился к выходу и вслед за Фабием выскочил в коридор.

Апотекарий ударил по запирающему механизму двери, и бронированная перегородка резко опустилась. Люций чувствовал испепеляющий жар даже через взрывостойкую пласталь и слышал, как один за другим взрываются баки с химикатами.

— Быстрее! — рявкнул Фабий. — Отдай мне образцы геносемени. Если они разморозятся, то погибнут.

Люций поставил криоконтейнер на пол и вскрыл герметичный затвор. Верхняя половина контейнера открылась, выпуская клубы пара. Фабий в лихорадочной спешке активировал свой сильно модифицированный нартециум, из которого показался вакуумный цилиндр, способный вместить несколько колб с образцами.

Люций увидел двенадцать колб с зиготами; некоторые запотели от жара, другие треснули и теперь протекали. Вдоль контейнера горели датчики, по одному на каждую колбу. Все они горели недобрым, бесполезным красным светом — кроме одного.

— Дай ее мне! — закричал Фабий. — Сейчас же!

Люций вынул последнюю колбу. Металлическая поверхность, когда-то гладкая, теперь обгорела и искривилась, но генетический материал, содержавшийся внутри, каким-то чудом не пострадал. Фабий выхватил колбу у него из рук и ввернул герметизирующую крышку сосуда в приемный разъем нартециума. Механизм зашипел, выравнивая давление, и указатель наполненности начал понижаться, пока колба с зиготой не опустела.

— Только один, — с горечью сказал Фабий и в отчаянии отшвырнул колбу. — Столько усилий и столько времени потрачено, но выжил только один.

— Что там случилось? — спросил Люций.

Фабий отмахнулся:

— Не твоего ума дело, мечник. Кстати, тебе я могу задать тот же вопрос. Когда Фениксиец доставил тебя в мой апотекарион, ты бы совершенно мертв. Как вышло, что теперь ты жив?

Люций покачал головой.

— Я не знаю. Наверно, смерти я пока не нужен.

Фабий коротко хохотнул — мрачно, без всякого веселья.

— Тогда, возможно, мне стоит тебя изучить, — сказал он, рассматривая мечника с хищным интересом.

Чувствуя, что оставаться здесь опасно, Люций поднялся на ноги и пошел прочь от апотекариона, не оглядываясь. Добравшись до перекрестка в лабиринте коридоров, он уже ощущал себя сильнее, чем когда-либо прежде. Темный принц среди людей.

Под ботинком что-то хрустнуло, и он поднял пустую колбу, которую выбросил Фабий. От огня ее поверхность местами почернела, местами пожелтела, но одна строка текста, выгравированная в металле, еще сохранилась.