Виктор Лебедев - Рожденные ползать

– Иду я, значит, мимо расстановок, это специальные такие места в туннелях, куда поезда загоняют, фонарем подсвечиваю, и вдруг слышу – в вагонах что-то постукивает. Известно, что металл расширяется, когда нагревается, а потом, когда остывает, издает звуки… К этому я привык, хотя у нас на работе и были такие, которые боялись в одиночку ходить мимо расстановок, всегда напарника с собой брали. Но тот стук, что я услышал, был явно не технического происхождения! Так вот. Словно молоточком кто-то р-раз, два, раз… То тише, то громче. И еще – будто цепи позвякивают. Крутанул я фонарь, а у самого руки трясутся. А на стенах туннеля тени какие-то непонятные мелькают, жуткие. И вдруг стук оборвался, но слышу, кто-то шаркает, приближается. Страшно мне тогда очень стало. Ноги в руки – и припустил до подсобки, добежал – всего трясет, отпоили чаем. А Митрич, тоже обходчик, почти на пенсии уже, тогда мне и говорит: «Вася, это души тех, что метрополитен строили, кого еще в тридцатых и сороковых годах загоняли на стройку, вот они и померли прямо здесь, на величайшей стройке коммунизма».

Василий Петрович вообще обожал постращать мальчишек своими мистическими историями. Ребята собирались вокруг костра у южных гермоворот, в тлевших углях пеклась картошка, и по станции разносился непередаваемый аромат. Тени на стенах плясали, а Василий Петрович рассказывал:

– Все древние города строились обычно так – круги, спирали, улицы, расходящиеся, словно лучи, от центра, где и находилось все жизненно важное для управления. Вот и Москва – не исключение. Кольцо-центр и радиальные улицы были заложены еще в древности, к плану строительства приложили руку известные архитекторы своего времени. Если взглянуть на карту прежней Москвы, той, что существовала двадцать лет назад, то можно заметить, что она напоминает спрута или осьминога, своими длиннющими щупальцами-улицами охватившего районы и кварталы, дома и постройки. Когда строили метро, ничего нового изобретать не стали, подземку ваяли по тому же принципу – центральные станции, кольцевая и радиальные линии. Поговаривают, что после Катаклизма души архитекторов, – тут Василий Петрович делал паузу, и мальчишек пробирал озноб, хотелось придвинуться поближе к свету костра, а тени становились еще больше и зловеще нависали над источником света, грозясь поглотить сгрудившихся вокруг огня притихших слушателей. Комендант обводил взглядом каждого и затем продолжал, довольный эффектом: – Так вот, души их, значит, были заключены в катакомбы, а они существовали с самых первых лет, как начали возводиться стены Кремля и белокаменные строения на месте деревянных построек. В древние времена многочисленные паломники спускались по ступеням, ведущим во мрак, чтобы совершить жертвоприношения на залитом кровью алтаре, в угоду темной душе подземелий. А среди жертв бывали даже дети…

Неприятный холодок пробегал по спине Миши. Вот он сидит сейчас здесь, вдали от палаток, горит небольшой костер, с трудом рассеивая тьму, и в любой момент из темноты туннелей могут выскочить последователи темной стороны и утащить его, чтобы на алтаре из холодного камня совершить ужасное жертвоприношение, и его душу сожрет ненасытный призрак метро. Конечно, в туннелях были дозорные и могли предупредить об опасности, но страшно было все равно.

– Ермолин! – зычный голос Кольки вывел его из оцепенения, – к коменданту! Миша встряхнул головой, прогоняя воспоминания о детстве, хитро прищурился и улыбнулся.

Баба Шура всплеснула руками:

– Да куда ж ему идти, посмотри на него, бледный какой, ему лежать надо!

– Баб Шур, ну надо, значит, важное что-то, – сказал, протискиваясь между ней и стеной и морщась от боли в плече, Миша, – видать, что-то срочное.

В коридоре Колька осмотрел друга и присвистнул:

– Ну ты даешь, я вон по голове получил от бати из-за тебя, – Колька показал здоровую шишку, – а ты чуть не загнулся там, – он ткнул пальцем в потолок.

Однако Колька недолго изображал обиженного – взглянув на забинтованные бок и руку Миши, нетерпеливо выпалил:

– В следующий раз, если что, я с тобой пойду. Ну, рассказывай, давай, кто это тебя? Что с тобой случилось? С самого начала.

Миша махнул здоровой рукой:

– Да ничего особенного, не успел ничего толком понять, как уже здесь оказался.

Все-таки настойчивых расспросов он не выдержал и вкратце изложил всю историю.

– Ух, ты, – от восторга лицо Кольки сияло, – страшно было?