Сергей Антонов - Рублевка-2. Остров Блаженных

– Списком, дружок, списком, – Корнилов сменил тон на ласковый и похлопал приунывшего Черкеса по плечу. – Все ваши предложения передайте мне списком. А я… Мы рассмотрим их, дадим вам ответ. Все надо делать без хамства, цивилизованно. Да кому я объясняю? Кто из нас элита, господин Лав? Мне ли вас учить правилам хорошего тона?

Черкес запутался окончательно. Контрастный душ из криков и приторной вежливости смутил его, а Юрий не дал парламентеру опомниться:

– Ну и чего сидим? Идите, дорогуша, идите и готовьте свой список.

Черкес встал. Втянув в голову в плечи, сопровождаемый дружественными взглядами, пошел к выходу. Однако у двери выпрямился и обернулся.

– Ты… Вы… Вы еще пожалеете. Горько пожалеете о том, что относились к нам с пренебрежением.

Корнилов собирался ответить новой колкостью, но дверь за Черкесом уже захлопнулась.

Юрий вернулся на место.

– Степа, Максим Максимович… Займитесь этим Черкесом. Узнайте настроения. Убедитесь в том, что за ним стоит реальная сила и проверьте, правда ли то, что Барвиха встала на дыбы. А я с полковником… Черт, только внутренних распрей нам не хватало!

Оставшись вдвоем с Хорошевым, Корнилов около часа решал, какими силами и где будет давать отпор отрядам Коробцова. Уже делая поправку на то, что удара ножом в спину можно ждать и со стороны барвихинских сепаратистов.

Наконец, после долгих споров, состав группы, ее численность, вооружение и направление удара были утверждены.

Корнилов заложил руки за затылок и с хрустом потянулся.

– Не будет нам спокойного житья, Сережа, ой, не будет!

Хорошев кивнул, принялся сворачивать карту.

– А где оно, это самое хорошее житье, сейчас? Такая уж видно наша карма… О черт!

Юрий с удивлением посмотрел на полковника, который застыл с разинутым ртом. Взгляд Хорошева был направлен на лист бумаги, лежавший на зеленом сукне стола.

– Что там, Сергей?

Корнилов склонился над листом. На нем, твердым, пожалуй, чересчур каллиграфическим почерком было написано: « А почему бы не попробовать автожир? » Вместо подписи, в правом нижнем углу была нарисована фигурка черного шахматного короля.

– Конструктор опять объявился, – замогильным голосом произнес полковник. – Снова советует. В гробу я видал его советы!

– Стоп, полковник. Садись и давай все по порядку. Кто такой Конструктор, почему не знаю? И этот жирный авто… С чем его едят?

– С автожиром проще, – махнул рукой Хорошев. – Ты, может, слыхал его другие названия. Гироплан, гирокоптер, ротаплан.

– Ни слухом, ни духом. Будь любезен, подробнее.

– Его один испанец изобрел еще в тысяча девятьсот девятнадцатом. Ну, принцип действия этой машины – авторотация. У автожира два винта: несущий создает подъемную силу, маршевый – горизонтальное движение. Разбег для взлета – десять-пятьдесят метров. К тому же эта машинка неприхотлива, проста в использовании и очень маневренна. В этом плане автожир превосходит самолеты и только немного уступает вертолетам. Представь себе, Юра: может висеть на одном месте при сильном встречном ветре. Если самолету потеря скорости опасна, то гироплан не свалится в штопор, а просто начнет снижаться. При отказе мотора не упадет, а начнет планировать. Скорость где-то сто восемьдесят, расход топлива – пятнадцать литров на сто километров. Плюс широкий обзор, меньшая, чем у вертолетов, вибрация и возможность посадки в незнакомом месте. Считай, тот же автомобиль, только летающий.

– Как я понял, эта штуковина у нас есть?

– Да. Садыков любил подобную технику, а специфика его бизнеса позволяла обзавестись лучшими экземплярами. За Пирамидой есть подземный ангар с подъемной крышей, там и спрятана машинка. За основу автожира Садыкова взята модель немецкой фирмы «Автогуро», которая больше всех продвинулась в этом направлении. Конструкторы Рамзеса ее усовершенствовали. Маршевый винт – толкающий, лопасти несущего – утяжеленные. Есть еще несколько фишек, благодаря которым автожиру обеспечивается подскоковый, почти вертикальный взлет. Что еще? Комфортная кабина на четыре места и подвесной механизм. Установить на этом автожире пару мощных пулеметов и подвесить легкую бомбу – плевое дело.

– А раз так, полковник Хорошев, то почему я ничего не слышал об автожире?

– Поверь мне: ты о многом не слышал, – усмехнулся Сергей. – На Рублевке – без году неделя, а хочешь знать все? Есть у нас свои тайны мадридского двора. И Конструктор – одна из них.