Олег Дивов - Вундервафля. Сборник

Понятно было, что третий самолет над церковью едва ли не готовый покойник. Говоря по чести, там и второму самолету круто придется, только первый вдруг проскочит дуриком. Задача для асов и снайперов. Малыми силами ювелирно тюкнуть.

Сначала думали послать звено старлея ГСС Димы Фирсова и начали было с ним гениальную идею обсуждать. Но тут замполит сообразил, что Дима в полку единственный Герой, и если убьется, это может плохо повлиять на боевой дух. Вот когда вырастим в своем коллективе Героев как грязи, тогда и будем ими швыряться! Дима, надо сказать, хоть и любил трудные задания, в этот раз не слишком обиделся, что его задвинули. А следующим за Димой по лихости, ушлости и способности оставаться в живых числилось звено старлея Матвиенко…

Овсей был на вылете, да его мнение никого и не волновало: ему работа предстояла, по меркам ночных бомбардировщиков, плевая. С чем он заочно согласился: если мне надо только «люстру» повесить, вопросов нет.

А вот Матвиенко с Тяпой и их штурманов вызвали в штаб персонально. Пускай оценят красоту и изящество замысла. Пускай скажут, как им это нравится.

Гениальная идея никого не вдохновила. Меньше всех — Матвиенко, который успел до войны научиться играть на баяне и в футбол, но еще между делом сдал экзамены в архитектурный. Он как увидел аэрофотосъемку той церкви, сразу заскучал.

— Нам не забить туда сотку, — сказал Матвиенко. — Технически невыполнимо. Одно дело сыпануть горсть мелочи на крышу, это я запросто, и совсем другое — воткнуть такую чушку точно в барабан. Уверен, что Тяглов попадет в церковь, но бомба ляжет на свод, а он толстенный и идет куполом, я вам как архитектор говорю. В лучшем случае обвалим часть потолка. Только впустую немцев вызверим. И вообще такая задача — для пикировщиков. Это ведь «пешки» снимали? Ну пускай они и того…

— Если пойдут эскадрильей, кому-нибудь авось и повезет, — добавил рассудительный Валерий Павлович. — Только не успеет повезти, раньше их всех посбивают.

— А ваше мнение, Тяглов? — спросил комполка.

Тяпа смотрел в потолок и жевал губу.

— Ну думай, думай, — разрешил командир и перевел взгляд на Клёпу.

— Пятидесяточку?.. — неуверенно предложил Клёпа.

— Без разницы, — буркнул Матвиенко.

— Я их точнее бросаю, — объяснил Клёпа. — Сам не знаю почему, но у меня с ними лучше получается.

— Вы уясните, товарищи, одну простую вещь, — сказал командир. — Есть мнение, что «ночников» там не особо ждут. Момент внезапности на нашей стороне. Но второй раз — близко не подпустят. Одна попытка. Кидать туда мелочь, которую вы шутя в дымовую трубу уложите, — нет смысла. Нам приказано так жахнуть, чтобы — в пыль. Чтобы все внутри размазало по стенам. Там особо важный объект, надо его расхерачить однозначно и непоправимо. Это задание для вас, потому что вы — умные. Вот и думайте.

Пару секунд было тихо. Потом Тяпа оторвал взгляд от потолка и сказал:

— Забьем, товарищ подполковник. Сотку забьем.

— Уверен?

— Ну ведь надо же. Раз надо — значит, надо.

Он посмотрел на Клёпу, тот поймал его взгляд, что-то для себя быстро уяснил — и кивнул.

— Штурман согласен?

— Я постараюсь, — сказал Клёпа. — А если «САБы» прогорят или просто темно покажется — можно включить фары?

Все уставились на него как на полного дебила. А Тяпа — недобро, осуждающе. Повисла напряженная пауза.

— Ну ведь надо попасть! — объяснил Клёпа.

— Тяглов, а Тяглов… — прошипел командир. — Я не понял. Вы чего опять задумали, клоуны несчастные? Зачем ему фары? Куда он ими светить собрался, Матвиенко под хвост?.. На меня смотри! Чего глаза спрятал? Что за детский сад?!

— Да я сам не понял, товарищ подполковник!

— Врешь!

— Я просто ляпнул, товарищ подполковник, — сообщил Клёпа, глядя под ноги. — Глупость какую-то. Виноват.

— Короче, Тяглов. Мне некогда с вами разбираться, но если включишь фары для своего бомбардира хренова — домой не приходи. Уяснил?

— И в мыслях не было, товарищ подполковник. Это он так… Сгоряча. Это же самоубийство — ночью с фарами бомбить.

— Вот именно. Продолжаем. Ведущий?..

— Я свою часть работы сделаю. Если Тяглов говорит, что забьет, — пускай забивает, я его первый расцелую. Но это будет невиданный гол, самый красивый гол в истории.

— Что за манера у вас, Матвиенко, вечно вы пытаетесь заранее оправдаться, — сказал комполка. — Нудите чего-то, мямлите… А потом идете и все равно делаете. И зачем тогда нудите? Я устал уже от вас. То ли дело Тяглов: надо — значит, надо!