Сергей Шангин - Без царя в голове

— Может поделитесь информацией? — подал голос Михалыч. — Кто нас захватил, откуда во дворце чужие, если ни один сканер ничего не засек? Они из под земли что ли выползли?

— Полковник, это информация до сего момента была сверхсекретной, — пояснил Меньшиков. — Чужие захватывают не физически. Для проникновения им не требуется взламывать нашу орбитальную оборону или маскироваться, чтобы проскользнуть под носом наших локаторов. Они проникают в сознание и превращают своего носителя в послушную куклу, я понятно выразился?

— Бред какой-то, если честно, — признался полковник. — То есть в любом из нас сейчас может быть чужой? — в голосе Михалыча появилась настороженность.

— Нет, — успокоил его Меньшиков. — Лейтенант Волгин гарантирует нам достоверность информации, что на этот момент все присутствующие чисты.

— Лейтенант Волгин? Что-то я не слышал подобной фамилии в списках наших сотрудников, — прищурился полковник, с подозрением приглядываясь к Ивану. — Интересно, каким именно образом он сможет нам гарантировать…?

— Сможет, полковник, и это проверено мной лично. Если Иван подтверждает, что люди чисты, значит так оно и есть, считай его вольным экспертом по чужим.

— Молоко на губах не обсохло, а уже эксперт, едрит его налево. И что будет дальше, что им мешает вселиться в нас? — не отступал полковник. — Если они могут это сделать с любым, почему они не сделали это с вами, граф, с лейтенантом, черт возьми, да и со мной в конце концов? Нелогично, не укладывается в схему.

— В меня не могут, почему не спрашивайте, просто поверьте, — коротко пояснил Меньшиков. — Вы, полковник, к сожалению или счастью никогда не пробовали наркотик под названием «травка Аливандера».

— Не пробовал, и к наркотикам отношусь с неодобрением, — подтвердил полковник. — Только что это дает?

— Наркотик открывает чужим путь в сознание, причем навсегда открывает, как это не ужасно звучит. Достаточно один раз попробовать травку, чтобы на всю жизнь стать потенциальным носителем чужого разума.

— А… то есть… вы хотите сказать… — граф Вельде потерял дар речи от страха. — Они могут вернуться обратно?!

— Вне всяких сомнений, — подтвердил Меньшиков. — Надеюсь, Волгин, ты контролируешь это обстоятельство?

Иван кивнул. Его самого не оставляла мысль о беззащитности сознания царя. Единожды вошли, войдут и еще раз. На этот раз они будут умнее, и фокусом со вспышкой их не напугаешь. Придется бить на поражение. Но поражать-то придется царя, а не куклу с глазами.

Вот проблема, так проблема. Пойди потом кому объясни, что убивал ты на самом деле чужого, который вырядился в тело царя и всю империю ведет к упадку. Кто ж тебе поверит, как твои слова проверить, да и кто проверять будет, если все во дворце под чужими ходят?

Им сейчас только той травы получить побольше, да заставить народ ее употреблять повсеместно, чтобы расселяться все шире и шире. А что потом будет? Потом армию упразднят, крепости разоружат, крейсера позолоченные на металлолом пустят и вот тогда…

Даже думать об этом не хочется, что будет тогда. Припрутся сами хозяева, чтобы воссоединиться со своими посланниками. Чужие просто сметут людей с обжитых планет. Люди им не нужны, это уж совершенно однозначно, даже как рабы — слишком много отличий.

Да и рабы имеют наглость затевать восстания, бороться с поработителями, зачем этот лишний и опасный фактор, лучше свести риск к минимуму. Сперва издалека атаковать сознание, потом подобраться поближе и уничтожить тела. Чистая война, без потерь со стороны атакующего. Куда там старой арифметике боя с отношением потерь атакующего к обороняющемуся шесть к одному?

— Насколько я знаю, — осторожно, подбирая слова, начала говорить полковник, — наркотик имел и имеет широкое хождение. Если ваше предположение…

— Факт, а не предположение, — отмел сомнения Меньшиков.

— Пусть будет факт. Если так, тогда мы имеем потенциальный ареал воздействия ограниченный лишь нашим воображением. То есть на данный момент все, кто пробовал этот легкодоступный наркотик, находятся под контролем чужих. Я правильно излагаю? — полковник вопросительно смотрел на Меньшикова.

— Да, — с видимой неохотой согласился граф. — По всей видимости чужие выбрали дворец целью атаки совершенно случайно. Возможно это результат сговора чужих с нашими врагами.

— Н-н-нет, — выдавил Иван. — Не совсем так.

Он боялся этого момента, боялся признаться в причинах начала вторжения, которое из чисто гипотетического неожиданно стало реальным. Но без его признания картина выглядела просто ужасающей.