Грэм Макнилл - Железо снаружи

Черный провал в земле приближался, и Хонсю понял, что траншея вот — вот станет его могилой, а он ничего не может с этим поделать. Быть похороненным в основании собственных укреплений… Что это, достойное завершение его короткой карьеры в качестве Кузнеца Войны или просто жестокая ирония судьбы? Хотя все было бесполезно, он продолжал бороться, не сдаваясь до последнего вздоха, до того момента, когда сотни тонн камня раздавят его, впечатав в недра чужой планеты.

Рев двигателя машины изменился, вместо утробистого рычания дракона издав пронзительный стон, словно маньяк, у которого отобрали его жертву. Хонсю замер на самом краю пропасти, а у ног его струился каменно — пермакритовый водопад. Он выдохнул, только сейчас заметив, что все это время задерживал дыхание. Конечности постепенно обретали чувствительность, и когда сверху протянулась чья-то рука, он схватился за нее не раздумывая, выбрался на ровную поверхность и встал на ноги, для равновесия опираясь на лопату.

— Позволить замуровать себя в стене крепости — тоже способ доказать, что вы настоящий Железный Воин, — сказал Солтарн Фулл Бронн, — но я бы посоветовал что-нибудь другое.

Хотя Хонсю уже восстановил контроль над собственным телом, оглушение еще не прошло, он все еще не мог отдышаться, а потому только благодарно кивнул. Бронн оттащил его от землеройной машины, которая опять запустила двигатель и со мстительной меткостью обдала Кузнеца Войны облаком выхлопных газов..

— Брат Лакуна не любит, когда его останавливают, — пояснил Бронн, когда клаксоны машины выдали порцию раздраженных гудков и бинарного шума.

Хонсю почувствовал на себе зловредный взгляд того, кто сидел в бронированной кабине, и отошел в сторону от машины, которая уже двинулась с места. Из подающих труб потекла густая серая масса пермакрита, она почти моментально твердела, образуя фундамент для блоков, которые подвозили грузовики.

— Больше не буду, — пообещал Хонсю. — Он здоровее меня.

— И это хоть раз удержало вас от драки?

— Ни разу, — Хонсю ухмыльнулся и окинул плато оценивающим взглядом.

Несмотря на постоянный артобстрел, фортификации уже обретали форму. Линию траншей заполняли щебнем и быстротвердеющим пермакритом, а затем на этой подушке занимали свое место прямоугольные габионы. Стена из них, высотой уже по пояс, щетинилась железными пиками, в ней намечались контуры будущих орудийных амбразур. Артиллерийская дуэль тем временем продолжалась, и Ультрадесант пока лучше справлялся с уничтожением живой силы противника.

Но живая сила врага и не была целью этой вылазки.

Взрывы продолжали грохотать, сотрясая землю, но теперь рабочих хотя бы частично защищали кинетические щиты. Когда пелена дыма над землей начала рассеиваться, стало видно, что плато превратилось в изрытую воронками пустошь, где каменные завалы перемежались кратерами, заполненными кипящей кровью, тут и там лежали оторванные части тел. Опустошение, руины — и смерть.

— Вот ваш плацдарм, Кузнец Войны, — гордо объявил Бронн.

— Потери?

— Незначительные, — Бронн пробрался по неровной земле к фундаменту будущей орудийной башни. — Около двух тысяч рабочих убито, но на поверхности еще достаточно людей, которых мы можем спустить вниз.

— Машины?

Тут оптимизм Бронна поубавился:

— По меньшей мере пятьдесят выведены из строя, половина из них никогда уже не построит новых укреплений.

— Пятьдесят? Так много?

Бронн пожал плечами.

— Я говорил Дассандре, что наш противник не похож на других. Это воины Ультрамара, и они сражаются без жалости — так же, как мы.

— Ты ошибаешься, — возразил Хонсю. — Они не умеют сражаться так, как я.

— Может быть, но в любом случае, путь к этим крепостям будет медленным, тяжелым и кровавым. Уж в этом я не ошибаюсь.

Хонсю расстегнул поврежденные затворы на горжете и снял шлем. Лицо исчертили красные полоски засохшей крови; он чувствовал, что в щеке застрял фрагмент стекла, но боли не было — к боли он давно привык, и потому выдернул осколок, даже не поморщившись.

— Крепости — это несущественно, — сказал он Бронну, шагая обратно сквозь ряды грохочущих машин.

Среди дымящихся руин собирались воины, суетились рабы, которые подтаскивали к передовой все новые блоки для растущих укреплений. Строительство вала было еще далеко от завершения, но самое трудное уже позади. Фундамент заложен и скреплен кровью; с остальным справятся математика и суровая, бесстрастная логика войны.