Александр Прокопович - Крымский Ковчег

Успели подхватить и аккуратно уложить крышку на пол. Камеры не следили за лаборантами. Они снимали внутренность ковчега – он был разделен перегородками на семь отделов. В каждой из шести ячеек поменьше – по одному черному кокону. В центральном отделе, занимавшем половину всего объема, тоже кокон, по сравнению с собратьями – гигант.

Неделю ковчег с коконами показывали по всем телеканалам. Результаты сканирования, результаты проб. Цифры, графики, комментарии – из сказанного понятно было только одно: в ковчеге содержится тринадцать образцов с высоким содержанием белка.

Ни одного комментария от церкви. Молчали имамы, раввины и патриархи. Не было ни знаков, ни знамений, ни мессий, ни пророчеств.

Арно похудела – ждала, а заветное страшное все не сбывалось. В конце концов хозяину компании тоже надоело ждать, он решил ускорить процесс. Снова в прямом эфире.

Три камеры работали для избранного зрителя. Хозяин компании наблюдал за картинкой в своем кабинете. Вместе с Арно. По такому случаю пили могучий коньяк, из тех, каждый глоток которого стоит ощутимую сумму.

Без рекламных пауз и дикторского сопровождения – казалось, не экран – окно, подойди и потрогай стекло… Они не сразу среагировали на тьму за окном настоящим – в комнате и так царил полумрак.

Первым в кабинете появился Купец. Появился – проявился, постепенно, так что казалось, будто он давно здесь, просто в его сторону не смотрели. Рядом еще пять фигур. Все разные, словно кто-то специально подбирал, и все же – существа одного помола.

– Здравствуй, Ирина, – Купец сделал шаг и закрыл своей тушей экран. – Ты довольна сделкой?

– Все заканчивается?

– Я говорю иначе – сделка закрыта, – Купец протянул руку, будто хотел просто поправить локон. Касание – и Ирина Арно кончилась. Обмякшее тело-оболочка полулежало в кресле.

– Вы нам очень помогли, – было не вполне понятно, Купец все еще говорил с Ириной или уже обратился к хозяину кабинета.

– Я рассчитывал, что получу что-то в обмен на эту помощь, – хозяина компании не смущал труп в соседнем кресле. Не удивляли люди, без спросу появившиеся в кабинете. Он был слишком значим, чтобы с ним что-то могло случиться без сделки, и он был почти рад, что наконец что-то происходит.

Купец улыбнулся, улыбались и четверо из его… пожалуй, хозяин назвал бы их братьями. Пятый просто не умел улыбаться, так он был устроен.

– Ты не получишь ничего, ты даже не узнаешь, зачем все это было сыграно, – он так же легко коснулся человека в плохо сидящем костюме. И тот, так же, как и Ирина Арно, перестал быть живым.

Купец, Шутник, Привратник, Доктор, Мертвец и Охотник – шестеро падших пришли в Москву.

После изучения записи стало понятно, как и в случае со вскрытием ковчега, что от усилий людей уже ничего не зависело. Тонкие, почти невидимые струи уже тянулись во все стороны из ковчега. Кто-то в маске коснулся скальпелем центрального кокона. Так начались тридцать дней тьмы…

Леша сегодня остался дома один. Одиночество должно было скоро кончиться, но, пока ключ отца не звякнул в скважине входной двери, Леша боялся. Чтобы не заплакать – плакать в свои восемь лет Леша считал позором, – мальчик решил действовать. Для начала он включил весь свет в квартире – лампу настольную и торшер, люстру на всю катушку, ночник, светильник в кухне и лампочку в коридоре. Стало светло, но все равно было страшно.

Попробовал играть на пианино. Точнее, стучать по клавишам, что запрещалось и чего всегда хотелось, но только не сейчас. Каждая клавиша звучала угрожающе и слишком-слишком громко.

Леша решительно отодвинул стол к стене и поставил прямо по центру комнаты стул. Здесь – подальше от стен, под самой люстрой – он почти перестал бояться. Леша залез с ногами на стул, прихватив томик Конан Дойля, и снова принялся ждать. Здесь он был уверен, что никакая пестрая лента не сможет подобраться к нему незаметно. Спокойствия добавлял и стащенный по такому важному случаю – отцовский перочинный нож. Большое лезвие было открыто, чтобы, если надо – успеть.

Леша встал и в очередной раз осмотрел комнату, на этот раз с высоты своего положения. Впервые за все восемь лет своей жизни он увидел узор паркета с высоты, целиком, так, как его когда-то придумали. В сантиметре от правой передней ножки стула мальчик увидел чернильное пятнышко. Сначала Леша решил, что ему показалось, но клякса прямо на глазах стала больше. Почти забыв о своих страхах, он следил за ней уже не отрываясь. Пятнышко стало еще крупнее. Теперь оно не просто занимало площадь, у него появился объем, пятно отбрасывало микроскопическую тень и продолжало расти.