Анна Назаренко - Тень нестабильности

"Ничего. Ровным счетом ничего".

Бросив на прощание какую-то пустую фразу, Директор развернулся и вышел из палаты. Злясь на себя за эту бессмысленную трату времени. И за то, что уходить отчаянно не хотелось - как бы глупо эти ни было.

Эпилог.

Гражданская война на Рутане захлебнулась, не успев начаться. Время от времени на площадях еще раздавались голоса недовольных, но ряды протестующих поредели, а пыл их поубавился. Массовые беспорядки вспыхивали так же легко, как и подавлялись властями. То там, то здесь заявляли о себе мятежники, но их акции значительно потеряли в дерзости и масштабе. Да и само слово "мятеж" очень быстро исчезло из официальной имперской риторики: сперва повстанцев окончательно разжаловали в "террористов", а потом и вовсе в "бандитов".

Империя больше не подавляла восстание - она всего лишь проводила масштабную зачистку. Проявив, тем не менее, неслыханную милость к побежденным: наряду с показательно кровавыми репрессиями в адрес непокорных и "особо отличившихся", власть щедрой рукой раздавала амнистии тем, кто склонил голову и сложил оружие.

Последних оказалось больше, чем можно было ожидать.

Сельвин оказался прав. Своим последним приказом он спас очень многих... но для Бернарда Аларона - человека, оказавшего Империи неоценимую помощь в борьбе с повстанцами - это оказалось неожиданно слабым утешением.

"Так будет лучше для всех".

Эти слова стали для него мантрой. Ведя с имперцами переговоры о капитуляции, он мысленно повторял их в отчаянной попытке сохранить остатки гордости.

Бернард неизменно держался с достоинством и уверенностью, но эта иллюзия не обманывала ни его бывших врагов, ни его самого. Он ползал на брюхе перед ними, вымаливая подачки - пусть и облекая мольбы в форму конструктивных предложений.

Новый лидер обреченной на гибель организации - вот, кем стал Бернард Аларон после смерти Сельвина. Верный цепной пес Империи - вот, кем ему предстоит стать отныне. Чтобы спасти свой народ. Чтобы позволить Рутану мирно существовать в оковах, которые совсем недавно он искренне желал разорвать.

Спасая тысячи людей, Бернард губил сотни. Многих "ренегатов", не пожелавших смириться с поражением и переступить через свои идеалы, он казнил лично. Многих приказывал уничтожить. Он засылал к бывшим товарищам шпионов, консультировал сибовцев и военных, предоставляя им разведданные и давая советы...

Убийца и предатель. Вот кем Бернард Аларон является сейчас. Быть может, история и оправдает его. Он себя - не сможет. Даже зная, что поступает правильно.

Совсем скоро на Рутане воцарится мир. Мир, построенный на костях, горьких слезах и разбитых надеждах.

Отныне и навсегда слова "общее благо" будут горчить у бывшего повстанца на губах и вызывать лишь злой, презрительный смех.

* * *

Исанн провела на Рутане еще неделю, приводя дела в порядок и дожидаясь постоянного резидента. Оставаться здесь и дальше не было никакого смысла: свою задачу она выполнила.

Пришла пора возвращаться домой.

В иллюминаторе шаттла все еще виднелся сине-зеленый шар Рутана. Не отрываясь, Исанн смотрела на планету, где похоронила часть себя. Лучшую? Спорный вопрос. Самую человечную? Вероятно.

Сомнению не подлежало лишь то, что Сельвин мертв уже много дней. А она - жива. Хотя первое время отчаянно проклинала себя за это. Казалось, день ото дня будет становиться только хуже: по мере того, как Исанн восстанавливала силы, к ней возвращалась способность чувствовать - и боль, сперва ютившаяся где-то на задворках души, обрушилась на нее со всей своей мощью.

Но все-таки она была жива - и снова в строю. Работа стала ей панацеей. Единственной защитой от безумия.

И однажды наступил момент, когда дышать стало немного легче. А потом еще немного. Вскоре Исанн и вовсе перестала прикладывать какие-либо усилия, чтобы запереть боль глубоко внутри. Та выучила свое место - но вряд ли когда-нибудь уйдет окончательно.

Шаттл все больше отдалялся от планеты. С минуты на минуту пилот начнет рассчитывать координаты для гиперпрыжка - если еще не делает этого.

Скорее всего, она никогда больше не увидит Рутан. К своему огромному облегчению.

Возможно, все, что произошло с ней - к лучшему. Исанн поддалась глупым мечтаниям, достойным наивной девчонки. Поверила в сказку. Позволила себе стать слабой. Что ж, это был хороший урок.

Больше она никогда не повторит такой ошибки.

Сладкий сон рассыпался прахом, но реальная жизнь продолжалась. И в этой жизни по-прежнему была цель. Империя - великая и несокрушимая. Не идеальная, но единственная реальная защита от хаоса и тяги к саморазрушению, свойственных природе любого живого существа.