Иван Косолапов - Мир Мрака 2027

Бинго! Получилось! О да, Саня, ты просто супер.

Ещё пару секунд я не решался встать, Боялся получить осколком черепа в лицо/ И на это были причины: пока я лежал что-то твердое ударилось об мою спину, скорее всего это и был осколок черепа. После чего, забыв про руку, я резко вскочил на ноги. Ого, смесь из мозга и костей, валялась по всей округе. А как только я подошёл к телу мутанта я окончательно убедился что за голову я не чего не получу – не за что было получать. Из спины торчала часть спинного мозга, все колени были перебиты, а вот и та рана, о которой мне говорил Гоша. На левом боку твари виднелся огромный ожог. Спасибо тому прекрасному человеку, который это сделал, ведь если бы не эта рана, то беловержец двигался гораздо быстрее и проворнее, нежели при нашей битве, а если бы это было так, то я бы сейчас не стоял над поверженным врагом, а моё поверженное тело жрал этот мутант.

Ну ладно, хватит разглагольствовать, надо как можно быстрее убираться отсюда, уже как неделю не было песчаной бури, а это плохой знак.

Эх, вроде бы ещё за сердце можно что-то выручить, хотя нет, это ж за сердце пассажира деньги дают, а сердце этого верзилы не стоит и двадцати тысяч. Да и от сердца того, скорее всего, мало чего осталось, осколки разлетелись не только по округе, половина из них осталась в самом теле мутанта.

Об этом я размышлял на полпути до дома, “BOLO” уже был в ножнах, а автомат наготове. Только пользы от него ноль, указательный и средний палец были сломаны. Ну ладно, здесь не далеко, хотя, в наше время словосочетание “не далеко” часто становится синонимом слова “смерть”. Но на этот раз всё обошлось: уже через двадцать метров стали видны бетонные крыши ДОТов.

Опрометью рванувшись к ним, я через несколько десятков секунд уже здоровался с Петром.

– Ну ничего себе, Саня, ты даёшь! Тут, гхм, в лагере уже начали пари ставить, кто кого, ты беловержца или мутант тебя. Как вижу, удача на твоей стороне, – улыбаясь и поздравляя меня с возвращением, торжествовал Петька.

– Чего ты радуешься, сам, небось, на монстра поставил. – Ответив улыбкой на улыбку, подловил его я.

– Саша, упаси, я душой и телом за тебя. Ты же знаешь, – начал отмахиваться тот.

– Да ладно тебе, чего скрывать. Я и сам не думал что вернусь. Ну ладно, ты мне лучше скажи, с тех споров мне хоть немного перепадёт.

– А вот этого не знаю брат. Ты, гхм, для начала люду покажись, а там уже и решите.

– Эх, ладно. И на том спасибо, – бросил я разворачиваясь.

Как тут в спину мне прилетело:

– Да, и ещё одно. Сань, слушай, ты так больше не беги, как только ДОТы увидишь, хорошо. А то тут мои ребята и без этого последнее время вздёрнутые стали. Знаешь ли, у нас, гхм, сейчас, времена уж далеко не мирные. Мы и в тебя пальнуть хотели, как только ты из тумана вынырнул, слава Богу, я опознал. А то было бы тут… – тон Петра стал стальным и серьезным, таким, который не терпит никаких переспросов или споров. И я это отлично понимал.

Повернув голову назад и осмотрев первую линию обороны ещё раз, я снова про себя смекнул. Что-то явно тревожит и местное начальство и солдат (хотя когда у них жизнь была беззаботной) и это что-то они явно не хотят говорить обычным гражданам. Ой, не нравится мне это. Как только я подбежал к этим людям, каждый из стрелков мне только кивнул, по минимуму отвлекаясь от местности, которую им дали для слежки. Единственный, кто меня поприветствовал по-человечески, это, ясное дело, Пётр, командир смены. Все остальные же, во время нашего разговора, даже скулой не пошевелили. Да и тот до моего прихода был всё время на стороже, не спуская глаз с дороги и следя за домами, выявляя каждое постороннее движение в этом неприступном тумане. Странно ещё и то, что он меня вообще заметил, видимость и так не ахти, а тут ещё, как назло, и дождь пошёл.

– Извиняюсь, дружище, расслабился. Меня Гоша не ждёт? – спросил я собравшись.

– Ждёт и причём довольно давно, – уже немного повеселев, сказал мой собеседник. Хотя он и понимал, что мне известно – эта веселость не истинная, а деланная не талантливым актёром.

– Ну что ж, не буду его больше мучить, – с чуть заметной улыбкой попробовал пошутить я. Каря себя за то, что забыл, где нахожусь, и что там, где мне приходится быть, увеличивать скорость до бега противопоказано и даже чревато смертью.

Улица Гоголя осталась позади, на какой улице сейчас находился я, мне было не известно. Я не из Бреста, поэтому ориентируюсь плохо, может Фомина, а может Наганова. Для себя же, отличительной чертой моего теперешнего дома я выбрал стадион Динамо, возвышавшийся над всей громадой радиоактивного хлама на несколько десятков метров. Стоящий, непоколебимой статуей прошлого величия человека. Не разрушенный затяжной и разрушительной войной. Светящий всем заблудшим путникам пустыми глазницами фонарных мачт.