Дмитрий Матяш - Изоляция

Это был не пулеметчик, кто-то третий. Вероятно, тот, кто пустил нам гранату. Тогда отлично! Если учитывать, что охранники ни хрена не похожи на обдолбанных сопляков с одним «калашом», то теперь нам полная жопа. Никого не спасут мои шестнадцать патронов в открытом бою. Вот тебе и «всякий случай», чтоб не материться. А я же говорил!..

Лошары недальновидные, чтоб мне еще когда-то повестись на ваши гребаные предлоги!

— Пац-цаны… — булькает кровью наш проводник. — Заб-берите мен-ня…

Да, конечно.

— Допрыгались, с-сучата. Сложили стволы, сказал! — снова рокочет с той стороны. Начальник, видать. — А то на хрен бошки поотшибаю.

— Можно подумать, если сложим, то не поотшибаешь, — находит возможность шутить Ряба.

И голос не дрожит. Молодец тягач, держится как подобает каперу. Типа, и не зассали мы тут вас, а сейчас перегруппируемся, так и вообще вам задницы на флаг британский рвать будем.

Оптимист с пустым «макаром», блин.

Того, кто говорит, я не вижу. Темно слишком, костер в бочке еще немного и вовсе угаснет. Да и пулеметчика уже не видать. Перебазировался небось, ближе подбирается. Зато хорошо вижу две головы над диваном, торчат как и раньше, будто и не было тут пальбы никакой. Во сон, да? Спят как убитые. Или чего это «как»? Знать, незадачливых тягачей «дожки» поймали, по горлу чиркнули и оставили для приманки. А мы и повелись. То-то, я думаю, храпа нет. Куда там, с того света его не слышно.

— Жека, гребаный ты муфлон! — крикнул типа начальник. — Чего ты там сидишь? Пальни ему на хрен по ногам, чтоб не умничал.

А-а, Жека. Это, по ходу, тот, что в соседнем отделе, в шмотках сидит. Обычная тактика: один с той стороны, другой с этой, а третий у входа, с пулеметом. Ничего выдающегося. Да только Жека, который как раз и должен бы нас добивать, что-то совсем не похож на озверевшего «вована». [5] Военнослужащий внутренних войск. Мне маякнул, чтоб я к мешкам не совался, и по Рябе палить не спешит. Никак рекрутированный тягач? Совесть замучила в себе подобных стрелять?

— Бздычара ты, Жека, — забасил пулеметчик где-то совсем близко. — Левон, я же говорил, что не надо было этого ушлепка брать! Ему, с-суке, только на параше очка драить. Вернемся на базу, гнида, я его в корень зачмырю, быдло пятничанское! [6] Пятничане — микрорайон в Виннице. Понял, напарничек?

— Да вместе с тягачьем на фонарь пойдет, сука! — ближе хрипл о й Левон, ближе. — А, Женьчик? Хочешь на фонарь? Да не дрочи там, говнарь, раздави этих двух клещей. Или опять сопли пустишь? Какого хера Нанай терпит такого ублана, как ты?

Секу я вас, умники, не старайтесь. Командир спецом так долго хрипит, чтоб не слышно было как пулеметчик подбирается. Живыми взять хочет Левон. Выслужиться самому и братство свое «дожье» новым мясом потешить. Дык херушки вы меня живым возьмете. Я ко всему готов.

Вовремя обуздал мысли. Снаружи грянула тяжелая пулеметная очередь. Зазвенели по полу гильзы, где-то совсем рядом. Ряба, которому это все предназначалось, вскувыркнулся и с прыткостью мангуста дернул в сторону. В том месте, где он только что лежал, пол взрыхлился, облачка бетонного крошева взмыли серым фонтаном. Значит, пулеметчик где-то в проходе, между рядом отделов и бетонным прилавком.

Разноглазый тягач, подзадоренный грохотом ПКМ, шмыгнул в отдел люстр. Зацепил спиной продырявленный ролет, захрупотели под подошвами его берцев осколки разбитых плафонов. Хохотнул как-то так задористо, будто на американских горках поехал. Ох, аж зависть поначалу взяла. Надо же, получил билет на обратный рейс. Счастливчик, отделался легким поносом, это мне еще тут думать как с полрожком против двоих. Двоих же, надеюсь?

И уже когда я окончательно смирился с тем, что фарт неотъемлемо сопутствует Рябе, тот как заорет! Матом, воем. Задел что-то, повалился со звоном бьющегося стекла на пол.

— Чтоб тебя, пидор!!! Ах-хуе… Мля, ах-ху!.. Я… Твою мать, он в меня попал! Глеб!

— Пац-цанн-ыы… — едва слышно от мешков.

Мысленно перекрестившись, падаю на пол, выглядываю понизу из своего отдела с телефонами, как мышь, и стреляю наугад. Готовлюсь увидеть, как темный силуэт отбрасывает обратно на проход. Но пулеметчика в проходе нет. Черт! Патроны только зазря ушли.

Зато слышу возню и хриплое дыхание в соседнем отделе, где сидел в засаде Жека. Хм, а паренек-то непрост оказался. У них там, по ходу, свои разборки начались.

— Жека! — испуганно как-то, что девчонка, взвизгнул пулеметчик. Ну совсем не тем голосом, которым обещал на очках сгноить неверного.