Дмитрий Автомонов - Состязание

Все-таки серые, как тучи над головой, мысли овладели его сознанием. Олег поморщился, качая головой, делая один глубокий вдох за другим.

Через дорогу, по которой изредка проносились бронированные машины, громким ревом сирен и моторов оглашая окрестности, висел огромный рекламный щит. Метров шесть в длину и два с половиной в высотку. Четыре человека на нем, две женщины и двое мужчин, с различным оружием в руках смотрели на прохожих, на фоне одной единственной надписи.

Состязание.

Брюнетка с густыми мелкими кудряшками, перемазанная тушью и помадой сжимала арбалет, заряженный длинным болтом, вопреки логике с укрепленным на конце шестигранным наконечником, как у стрелы. Ее тело обтягивал черный латексный корсет и красная рубашка под ним. Высокие сапоги на платформе переходили в лосины с продолговатыми дырами на бедрах. Вторая девушка не была столь эффектной: русые волосы, собранные в пучок, камуфляжный комбинезон и снайперская винтовка в руках. Ее лицо ничем не запоминалось, кроме огромных и ярких голубых глаз, с издевкой смотрящих с плаката. Оба мужчины были одеты в костюмы с белыми сорочками и отглаженными стрелками на брюках. Бабочка на шее одного и порванный галстук на шее другого. Два меча и огромный топор-полумесяц. Фотография была сделана в ботаническом саду: повсюду торчали широкие мясистые листья, поражающие своим чистым зеленым цветом.

Каждый житель Москвы и далеко за ее пределами, знал этих людей. Два основателя шоу, его первая победительница и главный спонсор, которую все считали любовницей президента. И неважно, так это на само деле или нет: слухи были отличной рекламой и создавали все больше и больше шумихи, которая уже давно стала лишней. Состязание занимало собой семьдесят процентов эфирного времени. Когда не показывали новых прямых эфиров, постоянно пускали повторы, монтируя их все эффектней и эффектней, совершенно не обращая внимания на очередность событий и их логику.

Олег задержал дыхание.

Многие мечтали оказаться на этом плакате, представляя себя в лучах славы, но мало кому это по-настоящему удавалось. Следующего победителя после Магдалены Штерн пришлось ждать два года. Но он все же появился. Никому неизвестный кузнец из деревеньки под Тулой. Он начинал борьбу с огнем в глазах, а на последних кадрах при выходе из Кремля был словно полностью выжат и уничтожен морально, будто в нем не осталось ничего от прежнего человека. Он улыбался, что-то говорил в подсунутые ему микрофоны, но выглядел потерянным и безразличным ко всему.

Были и другие, и каждый раз картина повторялась.

Наверное, никто не обращал на это внимания, понимая, что можно победить, что можно получить эти несметные богатства в награду, и поэтому спешили стать частью шоу, записываясь в участники. Недостатка в желающих никогда не было.

Бросив еще один взгляд на плакат, Олег посмотрел на небо и, только убедившись, что дождь не спешит начинаться, начал спускать по ступеням вниз.

Метро было чуть ли не единственным объектом городской инфраструктуры, которое практически полностью осталось прежним. Все те же работающие турникеты, множество палаток, торгующих дешевыми некачественными товарами непонятного происхождения, грязный желтоватый свет. Разве что воздух стал намного тяжелее, наполнившись известью, потом и табаком.

Здесь создавалось впечатление, что полиция все-таки делает свою работу. Патрули попадались через каждую сотню шагов, дежурили на всех эскалаторах и платформах. Со всех потолков на тебя смотрели черные глаза поворотных камер. Не проходило получаса, чтобы кто-нибудь не выкинул какую-нибудь идиотскую глупость, за что тут же получал шоковой дубинкой между глаз и отправлялся в комнаты без окон с оголенными проводами, торчащими из стен. Карманники, аферисты всех мастей, убийцы, здесь была не их территория и все же виднеющаяся из кармана карточка гражданина манила их сильнее, позволяя преодолеть любой страх перед любой участью. Конечно, ровно до тех пор, пока не столкнешься с ней лицом к лицу, когда уже ничего не останется, кроме безжалостной неизбежности.

Дожидаясь своего поезда, Олег нащупал в кармане купленную недавно вещь и облизнул пересохшие губы. Хотелось пить, но бутылка воды стоит пять кредитов, а, даже учитывая те средства, что достались ему с чужой карточки, у него нет никакой возможности так бездумно тратиться. Тем более, что пришлось отдать торговцу, куда больше, чем он ожидал. Наверняка Брэндан действительно взял не так много за подобный товар, но легче от этого не становилось.