Владислав Морозов - Бей врага в его логове! Русский десант в Америку

Так нет же, Куба, Карибский кризис, атомная война…

Впору психиатру показаться, да где его сейчас найдёшь – психиатра-то? У нас нынче каждый сам себе психиатр…

Ближайшее будущее. Начало 2020-х. Ангола. Атлантическое побережье. Середина зимы.

– Доведут тебя, майор, эти твои специфические бабы с их специфическими заданиями до столь же специфического цугундера, – сказал мне начштаба нашей бригады полковник Черепанов донельзя назидательным тоном. – Помяни моё слово, доведут.

Своим слегка испитым лицом Черепанов смахивал на нестарую версию известного когда-то актёра М. Ульянова из фильма «Председатель» (если кто сейчас, конечно, вообще помнит про то, что этот фильм и такой актёр вообще существовали в природе), и оттого его речь почему-то напоминала мне собрание в сельсовете, а сам Черепанов – обделавшегося то ли парторга, то ли пророка.

Я же, будучи срочно вызван в его начальственный кабинет, по законам воинской дисциплины молча слушал, ел начальство глазами и рассматривал наградные планки на груди его кителя, а также портреты вождей, висевшие на стене за спиной Черепанова. Не знаю почему, но Первый Маршал на портрете в этой комнате имел лёгкое косоглазие, дефект печати, не иначе…

А срочные вызовы всегда вещь не из самых приятных. Особенно когда после новогодних праздников долгое время занимаешься непыльной бумажной работой в штабе. Хотя до сего момента дела вполне себе шли своим чередом, бригада неспешно (как обычно, отдельными ротами и иногда батальонами) воевала там и сям, по всяким дырам и окраинам. И по итогам новогоднего веселья уже помаленьку накопились и проштрафившиеся.

– Какие бабы-то, Андреич? – спросил я начштаба, изобразив непонимание, в стиле «Тимура и его команды» дедушки Гайдара. – Объясни толком, а то сижу тут, никого не трогаю – и вдруг война, труба, ультиматум…

– Всё шутишь? Ладно. Часа два назад пришла по твою душу шифровка. Хотят тебя «с людями» на очередное, очень специальное задание, какой-то дурацкий код «Данута». А «Данута» – это, я так понимаю, пресловутая подполковник Голяк из этой грёбаной псевдонаучной конторы?

Здесь я как-то внутренне напрягся. После нашего крайнего разговора с «неистовой Данкой» в начале осени от неё была только одна депеша, где говорилось лишь о том, что «миссия переносится на весенний период из-за дипломатических и прочих формальностей». Я тогда ещё с облегчением подумал, что раз Канада откладывается как минимум до весны, то, может, и совсем пронесёт от дальнейших встреч и контактов. Ан нет, как оказалось, не пронесло…

– Она самая, – ответил я. – Та, что нас в Сербии и Северной Корее припахала по своим делам. А что?

– Да ничего. Просто я так понимаю, что до того их НИИ было принято посылать подальше. Всеми и всегда. Кстати, любой другой на твоём месте в той же Сербии намертво упёрся бы рогами и скандалил с криком и визгом вплоть до Генштаба и самого Сан Саныча на тему того, что не будет заниматься чёрт знает чем. А ты чего-то особо не возражал…

Попробовал бы он тогда возражать на моём месте, в чужой, хоть и союзной, стране, с минимумом личного состава, да ещё при наличии категорического приказа с самого верха и туевой хучи начальников за моей спиной. Момент этими научниками тогда был выбран удачно. Для них удачно, разумеется… Оно, конечно, из погреба, да ещё по прошествии времени всегда виднее…

– Да делов-то, – сказал я. – Давай прямо сейчас и напишем ругательную отказявку на тему того, что в гробу мы их всех видели…

– Не получится. Потому что нашему батяне-комбригу за твои действия в интересах этой «Дануты» с самого верха идут сплошные благодарности и поощерения и даже очередной орденок на грудь повесили. Ты у нас, майор, как считается кое-кем наверху, великий педагог. Практически гибрид Макаренко с Ушинским или Песталоцци. Поскольку нашёл удачную и удобную для всех форму воспитания и перевоспитания личного состава, допускающего дисциплинарные нарушения. И ты при этом ещё и важные задачи государственного масштаба решаешь, не прилагая особых усилий…

– Это почему вдруг «не прилагая особых усилий»? – удивился я. Ещё больше меня удивило упоминание Черепановым, имевшим среди бойцов кличку Череп или Череп На Рукаве, в критические моменты разговаривающим междометиями и неопределёнными глаголами и порой забывавшим даже имена-фамилии офицеров и сержантов родной бригады (в этом случае он нас всех называл не иначе как «проклятые лентяи», практически как в советских экранизациях Вальтера Скотта), Макаренки и Песталоцци. Хотя Песталоцци он приплёл, явно вспомнив древнюю комедию «Полосатый рейс», а вовсе не от большого ума. Спасибо, хоть Янушем Корчаком меня не обозвал сгоряча…