Вадим Филоненко - Дегустаторы смерти

– Дальше ножками, – сообщил нам с Рубиком Утюг.

– Руки развяжи, – потребовал я.

– Чуть позже, – к нам подошел Сумрак с пистолетом в руке. – Вылезайте.

Я вышел из машины, а Рубик остался внутри.

– Тебе чего, отдельное приглашение требуется? – зарычал на него Сумрак.

– Не пойду… – Рубик забился вглубь вездехода, затравленно глядя на своих палачей.

– Я те дам не пойду! – Утюг полез за ним.

Рубик упирался, брыкался, матерился и умолял, но Ястреб выдернул его из машины, поставил рядом со мной, влепив несильную затрещину для профилактики.

Рубик хлюпнул носом и внезапно окрысился на меня:

– Гад ты, Трын-трава! Из-за тебя все!

– Это с какого перепуга? – удивился я.

– Ты с нами бежать не захотел. Давно б уже за периметром были!

Я промолчал. Нет смысла спорить. Хотя на самом деле, сбеги мы той ночью, как предлагал Бородач, сейчас лежали бы по могилам, и нас оплакивала Голова-два-уха своими крокодиловыми слезами.

Правда, сейчас ситуация ненамного лучше. Жить нам с Рубиком осталось максимум полчаса…

– Значит, отказался бежать, Трын-трава? – протянул Сумрак. – Интересно, почему?

– А то ты не знаешь, – огрызнулся я.

– Из-за Олега? Ну и дурак, – фыркнул Коля. – На самом деле, это из-за него ты тут и оказался. Подставил тебя твой кореш. Продал Арчибальду с потрохами.

– Может, хватит гнать? – Я поморщился и зло сплюнул под ноги Сумраку. – Надоело до чертиков. Ладно про меня и Коровник всем врал, так теперь хоть имя Кима не марай. Не поверю.

– В самом деле, – вмешался Утюг. – Перегнул ты, Колян. Ким не мог…

– Много ты понимаешь! – обозлился на него Сумрак. – Ты ж всему, как дитя малое, веришь! А я знаю, что говорю! Ваш обожаемый Ким был в курсе той подставы с деньгами из сейфа Чибисова.

– Подставы?! – Лицо Утюга вытянулось. – Так Трын-трава не обносил сейф?!

– Какая, на хрен, разница, – отмахнулся Коля. – Главное, что Ким участвовал в этом деле. Он и про твою сумку, Трын-трава, придумал. Типа, если положить в нее украденные деньги, ты и не отвертишься.

Сумрака распирали злорадство и ненависть. Он говорил быстро, взахлеб, радуясь возможности выговориться, рассказать, каким же я был доверчивым дураком, как меня имели все кому не лень, опускали ниже плинтуса и вытирали ноги.

– Врешь, гад! – Я обжег его лютым взглядом. – Ни единому слову не верю!

– Ах, так?! – Ему было крайне важно убедить меня в предательстве Олега. Хотел заставить перед смертью возненавидеть тех, кто мне дорог? Ведь так еще больнее умирать – обманутым, растоптанным, разуверившимся. – Чвиль, а ну-ка иди сюда.

Марат подошел, таща за собой связанного Толика.

– Расскажи Трын-траве про Олега, – потребовал Сумрак. – Про подставу.

– Уверен? – Чвиль попробовал проявить благоразумие, но Колю понесло. Он вошел в раж.

– Говори, Марат! Ким участвовал в этом или нет?

Чвиль покосился на Ястреба, но подтвердил:

– Ну да, участвовал. Идея с сейфом была наша с тобой, а Ким продумал детали: с петухом, своей поездкой и прочим.

Ястреб закаменел лицом, превратился в статую. А у меня на миг потемнело в глазах. Сердце еще не верило, еще сопротивлялось, а разум уже понимал – да, они оба не врут. Это правда – от первого до последнего слова.

Мой лучший и единственный друг предал меня! Отправил на смерть…

Но почему?! Какую плату пообещал ему Чибисов?

«Например, жизнь жены и будущего ребенка», – подсказал рассудок. Чтобы Олег согласился на подобное, его должны были загнать в очень темный и очень страшный угол…

– А еще про Коровник, – внезапно заговорил Сало, почему-то обращаясь к Ястребу. – Сумрак туда не входил. Он меня послал…

– Заткнись! – зашипел Коля.

– Я дошел до кормовой, взял хабар, – скороговоркой выпалил Толя, – а выйти не смог, покалечился сильно.

Сумрак ударил его кулаком в лицо. Толя упал, завозился, пытаясь сесть, но связанные за спиной руки мешали. Он сплюнул кровь и упрямо договорил:

– Сумрак бросил меня и смотался, а Трын-трава спас. Так что «бенгальский огонек» был его по пра…

Сумрак вырубил Толю ударом ноги в голову, брезгливо скривился и велел Марату:

– Глянь, жив-нет? Не перестарался я? А то этот гаденыш нам еще понадобится.

Чвиль проверил у Толи пульс, кивнул: «Жив», – похлопал его по щекам:

– Эй, очнись.

Сумрак с тревогой посмотрел на Утюга.

– Серега, он гнал про Коровник. Был я там, тля буду, – принялся оправдываться Коля, а сам пистолет держал хоть и в опущенной руке, но наготове, и палец лежал на спусковом крючке. Если бы Ястреб сейчас начал быковать, Сумрак выстрелил бы в него, не задумываясь. – У меня доказательство есть. В Коровнике осталась моя веревка – фирменная, французская…