Александр Конторович: Черная заря. Пепел на зеленой траве

— Это точка зрения пещерного человека!

— Человека!

— Чушь!

Осторожно раздвинув траву, над землей приподнялся ствол винтовки. Обычной, ни разу не снайперской. Но ее хозяина ничуть не смущало это обстоятельство. Мушка остановилась на груди человека, чуть сместилась в сторону…

— Подполковник, не советую вам испытывать мое терпение! Вставайте и подзовите сюда кого-нибудь! Иначе… — Генерал приподнимает вверх руку с коробочкой.

Дах!

И перебитая в локте, его рука отлетает в сторону. Падает на траву. Из омертвевших пальцев выскальзывает радиодетонатор.

— А-а-а! — валится на пол Михалков. Полуоболочечная (судя по повреждениям) пуля из трехлинейки (по звуку определяю марку винтовки) еще и не так может… тут и полплеча разворотить могло.

Прыжок!

Вот она, коробка, мать ее… Отбрасываю в сторону — несильно, не дай бог, чего-то там коротнет… Но вот подойти к ней теперь…

Рыкает пулемет — дорожка всплесков земли пролегает между коробочкой и беседкой. Сюда теперь лучше не ходить… даже и не смотреть.

— Вот и все, Игорь Петрович, — подхожу к беседке (стараясь все же не особенно отсвечивать, мало ли в этих домиках дураков?). — Наш разговор окончен. Мы не договорились. На ваших условиях, я имею в виду. А я своих изменять не намерен. У вас есть пятьдесят девять минут — время пошло!

— А-а-а… — политика всего трясет. — Что теперь будет? И что делать с генералом?

— Мне на это наплевать. И на вас лично, и на него. Да и на всю вашу братию — оптом и в розницу! Проваливайте!

Уже зайдя за угол дома и отдав подобранную коробку детонатора Ворону, сажусь на землю. Отходняк… всего аж трясет… Вытаскиваю из-за куртки манипулятор радиостанции и освобождаю рычаг передачи.

Пить хочу…

Топот ног — откуда-то выскакивает Галина.

— Цел?!

— Твоими молитвами… Это кто же у нас такой меткий отыскался? Я думал, что ты стрелять будешь.

— С моей позиции я его не видела толком, крыша мешала. Это дед Миша постарался…

— Что за дед? Почему не знаю?

Девушка присаживается рядом и протягивает мне раскрытую ладонь. На ней лежит винтовочный патрон. Охотничий — с полуоболочечной пулей.

— Это — его. Они давно уже нашли это место, вот и смотрели за его обитателями.

— Прости, что-то я соображаю туго… Они — кто они?

— Эти люди всегда были здесь. Помнишь, я рассказывала тебе о тех уголовниках, что разгромили деревню?

— Ну, да. Вы тогда с Потеряшкой за ними пошли…

— И одного из них насадили глазом на сук.

— Припоминаю…

Раздвинув стоящих вокруг людей на сцене появляется новый персонаж. Кряжистый дедок с трехлинейкой. Висящая лохмушками, но крепкая и удобная одежка, обыкновенный рюкзачок за спиной. Так вот он какой — таежный страж!

— Здравствуйте, — поднимаюсь на ноги. — Спасибо вам!

— И тебе спасибо, — серьезно говорит он. — Давно за тобой смотрим — правильный ты человек!

Хм, а приятно такое услышать, что ни говори!

— Погутарим еще, — продолжает дед. — Не здесь и не сейчас — тебе тут еще работы хватит.

— Всегда буду рад! В любое время в гости жду!

— Береги ее, — кивает дед на Галину. — Правильная она девка! И дети у вас будут хорошими!

Э-м-м… даже так? Ой, что-то наш снайпер покраснела… с чего бы это? Ладно, выясним попозже…

За спиной остался городок, в котором сейчас вовсю орудовали наши хозяйственники и техники — два вертолета приземлились полчаса назад, и мы сразу же стали грузить туда всякие любопытные штуки. Благо что их тут имелось в изрядном количестве.

Ребятам тут еще пахать не перепахать… такое место нам тоже будет весьма кстати, много народу здесь расселить можно. Разбитую казарму восстановим, там не так уж и много работы. А мертвяков (самоудавившуюся-пострелявшуюся «элиту» и их прихлебателей) — в ближайшее болото! «По мощам и елей», так ведь?

За тем, чтобы уцелевшие члены семей «элиты» не приближались бы сюда ближе чем на полсотни верст, присмотрят таежные стражи — у этих не забалуешь! Да и вообще за ними приглядят… тоже ведь люди.

Серьезный разговор с Широковым затянулся далеко за полночь. Я и на ногах-то еле стоял… но приходилось отвечать на множество самых разных вопросов. Хорошо, что Тупиков, вовремя заметив мою осовелость, в приказном порядке распорядился отвезти меня домой.

Только до кровати добрался — и все! Не помню уже ничего…

А вот пробуждение было очень приятным! С одной стороны мой бок согревала Лизавета, успевшая уже превратиться в небольшую и очень муркотальную кошечку, а с другой… там тоже было очень тепло. И уютно, так, что вылезать не хотелось совсем.