Евгений Гаркушев: Авалон-2314

Annotation

Далекое будущее…

Кровопролитные войны и экологическая катастрофа поставили человечество на грань вымирания, но выход был найден. Корпорация «Авалон» разработала технологию воскрешения давно умерших людей. Но выходцев из прошлого на Земле 2314 года не ждут райские кущи. Воскрешенным самим приходится зарабатывать на жизнь. Великий философ Фридрих Ницше оказывается на свалке. Он не желает бороться за существование по правилам жесткого мира будущего, предпочитая оказаться в самом низу. Но в покое Ницше не оставляют. На него начинается самая настоящая охота…

Евгений Гаркушев

Часть первая

Часть вторая

Часть третья

Часть четвертая

Приложение

Из личных записей Даниила Гончарова

Евгений Гаркушев

Авалон-2314

© Гаркушев Е., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

* * *

– Карамазов! – крикнул Коля. – Неужели и взаправду религия говорит, что мы все встанем из мертвых и оживем и увидим опять друг друга, и всех, и Илюшечку?

– Непременно восстанем, непременно увидим и весело, радостно расскажем друг другу все, что было, – полусмеясь, полу в восторге ответил Алеша.

– Ах, как это будет хорошо! – вырвалось у Коли. Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы

Часть первая

Возвращение

Гудение, монотонное и однообразное, лишь временами переходящее в тонкий писк, темнота. Звук присутствовал, а вот света не было. Меня мало волновало, почему вокруг темно, и слабо интересовало, откуда идет гул. Я не задумывался над тем, где я и кто я, не пытался разобраться в ощущениях. Даже не наблюдал – просто был.

Спустя вечность появились какие-то светлые пятна, а за монотонным гулом начала угадываться музыка – что-то нейтральное, классическое, напомнившее утренники в детских садах и передачи по проводному радио. Я вспомнил радио, детский сад и впервые задумался о времени. Начал рассуждать о том, где нахожусь, что происходит вокруг. Понял, что дышу и совсем не слышу запахов. Кажется, у меня онемели руки и ноги… Я попробовал пошевелиться и потерял сознание.

Очнулся я на странной кровати, в большой комнате с голубоватыми стенами и белым потолком. Вокруг – никого. Дверь в комнату была закрыта. Я сел и огляделся. Похоже, больничная палата… А одежды на мне не оказалось. Незадача…

Другое оказалось важнее. Внезапно я осознал, что должен был умереть. И даже, может быть, умер. Но нет! Ведь я нахожусь здесь и сейчас, и не в бестелесном облике – руки, ноги на месте, да еще и прекрасно меня слушаются. Значит, все-таки не умер. Значит… Люди не умирают никогда?

Умозаключение было не слишком логичным, но показалось мне единственно верным и таким радостным, что я невольно улыбнулся. Я жив. Нет боли. И смерти тоже нет.

Может быть, мне снится сон? Но и сон должен иметь свою причину, а главное, логику событий. Я потянулся и нажал на кнопку вызова врача над кроватью. Не похоже было, что она сработала, – ни щелчка, ни звонка, да и удалось ли мне сдвинуть красный «пятачок» с места, вдавить так, как надо? Спустя несколько секунд дверь отворилась, на пороге появился молодой человек в белом халате.

– Здравствуйте! – врач улыбнулся широко, но несколько равнодушно. – Хорошо, что вы очнулись.

– Да, – согласился я.

– Пить?

– Нет, спасибо.

– Хотите увидеть сына?

– Конечно.

– Он подойдет через час. А сейчас вам принесут одежду и накормят, если вы голодны.

Непонятно, почему Никиту нужно ждать час. Вернее, странного в этом ничего нет – сын может быть занят, не должен же он дежурить у моей постели все время… Только почему доктор сразу спросил, хочу ли я его видеть, если в ближайшее время Никита не появится? Да и уверенность, с которой эскулап говорил о предстоящем визите сына, настораживала. Словно все было спланировано заранее, Никита ожидал моего пробуждения, а потом отложил встречу – именно на час. Зачем? Я беспокоился не о себе, а о сыне. С ним что-то произошло? И где я все-таки нахожусь?

* * *

Одежда, которую мне выдали двое неразговорчивых молодых людей в зеленых халатах, оказалась без швов. Не хлопок, не лен, а синтетика, но синтетика приятная, словно бы натуральное волокно, а не резина. Размер подошел как нельзя впору, вещи были совсем новые. А где же моя старая одежда? Вопрос почему-то сильно взволновал меня, хотя я совершенно не помнил, в какой одежде был перед тем, как попал сюда, не говоря уже о том, что случилось до этого.