Владимир Кучук - Под взглядом двух лун

Вышли из машины, гражданский опять закурил.

— Скажите…выдавил из себя вконец огорошенный спецназовец.

— Виталий Сергеевич…меня зовут Вишневский Виталий Сергеевич. — Представился, наконец, незнакомец.

— Скажите, Виталий Сергеевич, но как же так, как такое может быть? Мы же уничтожили преступников, мы же отомстили за погибших людей, а сколько они могли еще убить! Мы же, в конце концов, работу свою выполнили, нас же для этого готовили!

— Я такие же вопросы задавал десяток с лишним лет назад, когда был командиром мотострелкового батальона, тут же — на Кавказе. Мы тогда на ходу учились воевать, особенно воевать в горах…. За эту науку заплатили сотнями жизней восемнадцатилетних пацанов. И научились, и прижали таких же вот…к южным горам. Оставался один бросок, один удар. Только приказа ждали… — Вишневский какое-то время молча смотрел перед собой сквозь прищуренный взгляд, в памяти, вероятно, переживая те события.

— … и что? — не выдержал заинтригованный Вакула.

— А то… — словно очнувшись, выйдя из воспоминаний, ответил Виталий Сергеевич. — приказ поступил, да только не об окончательном ударе, а о срочном отводе войск….Сколько убитых, раненых, пропавших без вести…и все зря! У нас тогда тоже слов не было, одни выражения. Но делать было нечего, приказы в армии положено выполнять. Многие наши после этого рапорта написали…

Вишневский посмотрел Вакуленко прямо в глаза.

— И ты пиши, Володя, пока не поздно. Не я, так кто-то другой это дело раскрутит и про вас доложит. Тут особого ума не нужно — не очень чисто вы сработали. Пришьют тебе нарушение приказа командования, самовольное проведение боевой операции на чужой территории, которое могло вызвать сильнейший резонанс в мировом сообществе и подрыв престижа страны… и так далее. В лучшем случае влепят тебе несоответствие и все причитающиеся при этом "прелести" и вылетишь ты пробкойиз армии, а в худшем — тебя ждет военный трибунал со всеми вытекающими…. Кстати — старший лейтенант Мирошников уже подал рапорт своему начальству, мотивируя тем, что хочет переводиться в МЧС.

— Это Сват, что ли? — удивился спецназовец.

— Ну не знаю, сват он тебе, или брат… Вы ведь вместе командовали операцией?

Вакуленко кивнул.

— А он на себе рубаху рвал, мол — только сам за все в ответе, остальные по его затее туда ходили, с него и спрос…. Не, омоновцы тоже лихие ребята, но без вас — без спецов, так бы не сработали.

— А ребята как же, им тоже писать?

— Да нет, зачем? Они ведь действительно ваши подчиненные, значит и не по своей воле могли пойти. С них спроса не будет. Вас двоих для примерного наказания более чем достаточно. Так что подавай рапорт — чем быстрее, тем лучше. Я шепну твоему командованию, что бы без проволочек обошлось. Докладывать подожду, скажу — нет конкретных результатов. А не за горами выборы в стране, и там — на верхах, вообще будет не до вас. Все забудется, я не сомневаюсь. Ну, а потом, если желание не пропадет, через год-другой, помогу тебе восстановиться на службе, такие спецы всегда в цене. Вот, держи… — Вишневский протянул Вакуле визитку, — это мой личный телефон, я его редко кому даю. Звони, если что.

Капитан спрятал картонный прямоугольник в наколенный карман.

— Виталий Сергеевич, а как вы нас вычислили? Если не секрет, конечно же.

— Ну, тут особых секретов нет. Походил, поспрашивал…. Той ниточкой, потянув которую, я раскрутил ваш клубок, был раненый старлей-опер из Питера…как его там…Ситников Александр.

— Мы его называли Сашок — уточнил Вакула.

— Так вот — продолжил Вишневский — мне сразу эта история с ранением показалась странной. Ты же знаешь — в этих краях не привыкли прятаться по кустам как зайцы и пулять в спины. Да и кому понадобилось стрелять в простого опера, который, в основном, только бытовухой и занимался. Не тот масштаб…. А когда я поговорил с начальником лазарета, то стало еще, как говорят, "теплее". Майору омоновцы сказали, что притащили опера в лазарет сразу после ранения, то есть — минут через пятнадцать, наспех перевязав. А когда доктор его осмотрел, то увидел что, во-первых — повязку, которая была на ране, наспех не наложишь и наложить ее мог только квалифицированный медработник, да и рана была обработана должным образом. Во-вторых — у майора не было никакого сомнения, что ранение старлей получил не менее двух часов назад, а еще он находился, по всем признакам, под длительным воздействием сильного обезболивающего препарата, скорее всего — промедола…