Владимир Стрельников - Переярок

— Это неплохо, но может что–нибудь соберешь? — Я поднял большую спортивную сумку. Вроде с ней Сайора по фитнесу ходит, точнее ходила. Еще точнее, ее отец вместе с матерью возил в Дустлык, в фитнесцентр.

— Давай! — и девушка решительно стала собирать, в только ей понятной системе, разбросанные вещи. Впрочем, вскоре я понял, что белье она брала только в нетронутых упаковках, и невероятно смутилась, когда я ей протянул из угла пачку трусиков. — Спасибо, только я сама.

Через пять минут сумка была набита битком, а Сайора из кладовочки вытащила безрукавку из шиншиллы, короткую норковую шубку и две пары сапожек на невысоком каблуке, и упаковала это в еще одну сумку. Туфельки она с огромным сожалением в основном все отложила, взяла только две пары, плюс две пары кроссовок. Вообще, я заметил, что платьев она взяла всего четыре, а так в основном джинсы, рубашки, пару джинсовых и одну кожаную курточку. Но в любом случае, получилось две вполне себе внушительные сумки.

— Дотащим? — с сомнением спросила она.

Я покачал сумки в руках. В принципе, большие, но не слишком тяжелые.

— Дотащим, — в конце концов кивнул я. — Пошли отсюда, Сайора.

— Погоди, Леш! — проходя мимо отцова кабинета, девушка заскочила в него, заглянула под отцов стол, и вытащила из–под него что–то. — Вот, возьми. Я так думаю, что папа был бы не против.

Мне в руку лег простой серебряный перстень с каким–то камушком. Довольно крупным.

— Это сапфир. Отец очень любил этот перстень, но с тех пор, как сломал палец в Чимгане, не носил. — Ну да, я это помню. В прошлом году, зимой, они отдыхать под Ташкент ездили, покататься на горных лыжах, и оттуда машину привела мать Сайоры, а ее отец долго в гипсе ходил.

Выйдя из дома, я заставил Сайору закрыть двери, и скотчем заклеил изнутри бумажную полоску с печатью. Если особо не всматриваться, то пойдет.

После того, как девушка залезла на крышу гаража, я подал ей сумки, и поставил лестницу на место, к дувалу, отгораживающему двор от улицы. А сам, по абрикосовому дереву, влез на крышу.

— Леш, сколько раз ты в нашем дворе был? — с интересом спросила меня Сайора, глядя на акробатические трюки в моем исполнении.

— Ни разу, — честно ответил я. — Черешню и урюк я с крыши собирал.

Сайора еле слышно рассмеялась, как будто кто серебряные колокольчики рассыпал. До чего красивая девушка она все–таки. Сверкающие глаза, блестящие, как жемчужины, ровные белоснежные зубы, красивые губы и аккуратный нос. Настоящая восточная красавица, я в ее сторону в классе даже смотреть стеснялся.

— Тихо! — Я прислушался. Где–то ехала машина. И, похоже, она свернула в наш проулок! — Тихо, Сайора! Ложись вот здесь, в тень!

Перебросив сумки на соседнюю крышу, я распластался в тени возле девушки, когда калитка в воротах бесшумно открылась. Светя мощным фонарем, во двор вошел дядя Сайоры.

— Тихо, — прошептал я на ухо напрягшейся девушке. Та чуть расслабилась, но снова напряглась, когда мужчина прямым ходом вошел в гараж. Что–то грохнуло, блямнкуло, послышался раздраженный мат.

А тем временем во двор зашли наш раис и четверо его парней.

— Ну, здравствуй, Музафар. Не объяснишь, чего это ты здесь ночью забыл? — в руках раиса был пистолет с глушителем.

— Кахрамон Шарипович, это не то, о чем вы думаете! — родственник Сайоры побледнел как стенка, отступая к гаражу. Но двое подручных раиса мгновенно скрутили его, выволокли на середку двора, и поставили на колени.

Сайора рядом со мной ткнула в рот кулачок, и прикусила его.

— Ответь, почему ты звонил моему сыну за месяц до этого? — раис коротким ударом, рукоятью пистолета, разбил лицо Сайориному родственнику, все время забываю, как его зовут. Тот попытался заорать, но с ним что–то сделали, от чего он только засипел. Потом, после кивка раиса, на голову дяди Музафара (вспомнил!) набросили пластиковый пакет, и закрутили его под подбородком. Дядя было задергался, затряс головой, но два крепких парня еще сильнее выкрутили ему руки, и вскоре сильный, здоровый мужчина затих и обмяк. Когда его отпустили, тело мягко и как–то кулем упало на брусчатку двора.

— Проверь, что там? — кивнул раис одному из своих, и тот метнулся в гараж.

Через пару минут вернулся, и коротко доложил:

— Тайник. Сейчас пуст. Будем искать?

Нет, — раис мотнул головой. — Мы не знаем, что там было, когда пропало. Если это в доме — найдем. Если кто–то унес — будем искать того, кто это унес. Наверное, девчонка и кто–то еще. Неважно.