Владимир Стрельников: Переярок

— Тогда караулишь пленных, вместе с Диким. Чуть дернутся — гаси их. Пашка, связь?

— Готово, командир. — Радист протянул тангенту Артему.

Тот коротко доложился в часть, сказал, что тяжелораненого готов транспортировать в поселок, что пленные остаются под нашей с Диким охраной. Получил добро на все это от дежурного, и отключился.

— Так, девчонки, бегом до дома. Пашка, рацию Аслану, Ром, пулемет мне. Берете Семена, и аккуратно через переправу. На том берегу схватим вчетвером. — И командир поглядел на перебегающих по подвесному мосту девчонок.

Вскоре мы с Диким смотрели вслед нашему отделению, которое переправлялось по шатающейся довольно основательно конструкции.

От одного берега Гнилушки на другой были натянуты четыре толстых стальных троса. Наверное, с какой–нибудь шахты, троса не новые, кое–где стальные проволоки торчат.

На нижние два троса брошены толстые плахи, прикрученные скобами, а от верхних к нижним дощатое ограждение. Вышел мост, способный выдержать не только пешехода, но и даже мотоциклиста. Только шатается он совсем не убедительно, даже под весом пяти солдат.

— Экстрим. Дим, ты пока оружие в одну кучу собери, а? А я за этими присмотрю. — Хромая и матюкаясь про себя, я прошкандыбал до коряги и осмотрев, уселся на нее.

А Димка начал собирать разбросанное по округе оружие. Весьма разнообразное, кстати.

От девчонок, насколько мы поняли, бандиты взяли два СКС и один АК-74, но его забрала с собой хозяйка. Кроме того, несколько пистолетов, которые лежали сейчас горкой на куске брезента, и понять где чьи было пока невозможно. Ничего, хозяйки, в принципе, по номерам опознают.

А вообще, не сказать, чтобы абреки были богато вооружены. Для рейда на такие как у нас, крайне враждебные к ним земли, можно сказать — очень бедно вооружены. Четыре карабина маузер, причем не германского производства, вроде как турецкого, и старый–старый, вытертый почти добела чешский пулемет ZВ-26, сделанный в двадцать восьмом году двадцатого века. К пулемету всего три магазина. Да и у стрелков патронов маловато, всего по полсотни.

Из пистолетов у чеченцев револьверы Нагана, тоже крайняя дешевка. Похоже, мы напоролись на банду небогатой молодежи, которые проходили посвящение в воины. И очень похоже, что нам капитально повезло. Тот абрек, который первым словил от меня, сонный был. Видимо, заснул на часах, и проснулся только когда я на него выскочил. И остальные тоже спросонок, потому мы без стрельбы обошлись.

— Глянь, какой. Наверное, девчонок. — Дикий перебросил мне основательно потертый увесистый пистолет. — Никогда таких не видел. Странно, наш.

— ОЦ-27. — Прочел я на затворе. Вытащил магазин, и выщелкнул верхний патрон. — Тульский, вроде как. Патроны макаровские, глянь. И сделаны в Демидовске. Надо же, я и не знал, что такие бывают. Нужно ради интереса поглядеть, какие пистолеты сейчас в России производят.

Раздался рокот двигателя, и из–за холма вынырнул небольшой вертолет с красными крестами.

— Похоже, с Семеном совсем туго. — Дикий проводил машину, приземлившуюся в Жемчужном, взглядом.

— Ну да, кишки ему с земли собирали, и с ним все замечательно. — Я передернул плечами от жуткого воспоминания. — Конечно, хреново, вряд ли один врач не справится. Скорее всего, отправят в Демидовск, в Центральный госпиталь.

— Глянь, наши едут. — Дикий привстал, глядя на появившиеся машины. А потом сильно пнул дернувшегося было абрека. — Не шевелись, падаль. Грохну в следующий раз!

— Готовься рапортовать, Димка. Я раненый, у меня нога болит. — Я уселся поудобнее, вытянув пульсирующую болью ногу. — Блин, дергает как.

— Гад ты, Леха. — Дикий поправил свою панаму, и шагнул к остановившимся машинам. Из передней выскочил в серьезной, полной снаряге сам командир роты. — Товарищ капитан, третье отделение встретило группу из пяти абреков. Ну, мы с ними того, в рукопашную ввязались, победили. Один тяжело раненый оттащен в Жемчужный, к доктору, туда уже прилетел вертолет с врачами.

Девки, которые на конях привязаны были, домой убежали. Ну а мы тут, охраняем.

— Охранители, мать вашу. — Капитан внимательно глянул на меня, сидящего с автоматом. — Что с ногой, боец?

— Тот здоровяк лягнул, товарищ капитан. — Я ткнул стволом в сторону здоровенного чеченца с жутко окровавленной башкой. Ну да, ему глаз выбили, пасть разорвали, я ему здорово башку разбил. И не перевязывали, не до того, да и просто пристрелить охота было. — Наверное, сильный ушиб, точнее врачи скажут.