Дэн Абнетт - Забытый

— Лады, — кивнул снайпер.

— У него не было имени, — сказал Маколл и помедлил, думая об этом. Как всегда, командир разведчиков оставался лишь тенью во мраке. Свет избегал его, даже яркое, веселое сияние жаровни — и из личной тьмы Маколла рождалась тихая история, намного более тёмная.

— У него была репутация, — подобрал слово разведчик. — Он охотился на бойцов подразделений, с которыми я тогда находился. Убивал людей в ночи — иногда звучал выстрел с дальней дистанции, иногда солдат просто исчезал с поста или собственной койки. Чаще всего расчленял тела. Каждое утро на колючей проволоке находили куски пропавших бойцов, насаженные там, словно трофеи. Словно вехи. На некоторых оставались следы зубов.

Маколл вновь помедлил.

— Этот изверг — да, настоящий упырь, но он был хорош. О нем шептались, говорили, что он командует отделением. Рассказывали, что смерть забыла его.

— Как ты сказал? Повтори, — попросил Бростин.

— Смерть забыла его , — ответил разведчик. — Так рассказывали. Изверг прожил целую эпоху, а потом другую, и ещё одну следом. Столько жизней, что вы и представить себе не можете. « Смерть забыла меня » — утверждали, что так говорил он сам. Ходили разные истории. Например, о том, что каждый раз, когда смерть щёлкала костяшками и подбивала итоги — как она постоянно делает с нашими жизнями, — то почему-то всегда пропускала его. Не замечала. Он никогда не попадал в смету, ни разу не был призван к ответу. Смерть забыла его и всегда проходила мимо.

— Я покидал наши позиции три ночи подряд, перебирался через проволоку и углублялся в ничейную землю. Я выходил на охоту, стремился покончить с ним. Изверг был слишком опасен — он забирал слишком много жизней, слишком много себе позволял. Боевой дух падал, все бойцы пребывали в страхе. Кто окажется следующим? Кого найдут завтра утром, висящим по частям на проволоке? Изверг оставался во тьме, в каждом её уголке. Он бродил вокруг, и ночь следовала за ним, скрывая, словно стыдясь своего порождения и не позволяя свету увидеть его. Изверг и тьма, они сговорились между собой, стали соучастниками убийств. Одна наблюдала и укрывала, пока другой отнимал жизни. Этот изверг был созданием ночи. Призраком.

Маколл взглянул на Гаунта.

— В прежнем смысле слова, сэр, — объяснил он.

— Я понял, — ответил комиссар.

— Итак, я выходил на охоту три ночи подряд. Во мрак ничейной земли, через витки колючей проволоки и трупы, оставленные гнить, через вонючие лужи и затопленные траншеи. Там не было никого. Ни звука, кроме далеких разрывов снарядов — огней на горизонте. Ни единого движения. Мертвая зона, заброшенная земля, вспаханная и оставленная незасеянной. Пахнущая кровью, грязью и опарышами — вы все знаете этот запах. Но изверг словно не касался её — ни следа, ни отпечатка, ничего. Ни звука, ни запаха врага в ночи. Я знал, что он там, но не мог найти.

Маколл отпил ещё немного.

— На третью ночь я углубился очень далеко. Зона морталис , земля мёртвых, укутанная кромешной тьмой и сырая, как фес. Вы меня знаете, я шел тихо. Бесшумно охотился, но по-прежнему не находил следов, хотя и знал, просто знал , чувствовал затылком, волосками на руках, что изверг рядом. Подруга-ночь продолжала укрывать его, и враг наблюдал за мной, преследовал меня. Я не мог найти никаких зацепок, но он напал на мой след. Не знаю, как именно, но думаю, что ночь сказала ему, где я и как меня найти.

— Ты не шумишь при ходьбе, — возразил Ларкин.

— Верно, и тогда я тоже двигался бесшумно, — согласился разведчик. — Никогда не был столь осторожен, перемещался медленно и плавно, завернувшись в плащ, покрыв лицо маскировочной окраской, замарав лазган грязью, чтобы его блеск не выдал меня. Сохраняя низкий профиль, участок за участком обследовал ничейную землю. « Оэн , — говорил я себе, — рано или поздно ты отыщешь его. Рано или поздно он обнаглеет или поглупеет, сделает неверный шаг, и ты достанешь его. Услышишь звук, заметишь движение. Достанешь его и покончишь с ним ». Но — ничего. И тогда я понял.

— Понял что? — спросил снайпер.

— Изверг достал меня . Он выслеживал меня по всем правилам, и, каким-то образом, возможно, при помощи ночи-сообщницы, достал. Когда я двигался, он крался следом, подбираясь всё ближе, повторял каждый мой шаг во мраке, каждый сделанный ход. Играл со мной. Развлекался, заставлял меня страдать, прежде чем подойти вплотную и покончить со всем этим.

Откинувшись на мешки, разведчик на время задумался, вспоминая.