Михаил Сурин - Битва галактик

– Корхаст прав!

– Мы наступаем!

– Оратора на мыло!

– Мы требуем изменений в бюджете!

– Дадим аборигенам права!

– Протестую!

– Уважаемые сенаторы! – воскликнул Председатель Крюи. – Я прошу тишины! Будьте достойны!

Консул Федерации Ральф Курион Сторри Первый возмущенно заёрзал в своем кресле.

– Сир Корхаст, вы противоречите сами себе! – воскликнул Рогозин, указав пальцем на своего противника. – Вы заявляете, что аборигены не имеют права на свободу, поскольку они не люди, однако предполагаете, что люди должны отдавать свои жизни, защищая их, запертых в резервациях на наших планетах. Как такое понимать?!

– Я требую ареста Рогозина прямо в зале Сената! – рявкнул Корхаст. – Ересь должна быть наказуема! Ведите велитов!

Ситуация принимает опасный оборот, сообразил Жнец. Настал его черед действовать. Поднеся ко рту запястье, он прошептал в браслет-передатчик:

– Гуннар, выводи людей. Второй этаж, зал заседаний оцепить и изолировать людей из переднего сектора.

– Есть, капитан, – ответил голос в наушнике. – Мы выдвигаемся.

Тем временем, грохоча сапогами, ровный строй закованных в доспехи велитов двинулся меж сенаторских рядов. Наступила тишина. Все смолкли, удивленно смотря на солдат, шагающих к Президиуму. Рогозин остался за трибуной. Гордо выпрямившись, он пытался сохранить величавый вид и продемонстрировать свое неподчинение ситуации. Велиты окружили Президиум, двое из них поднялись к трибуне. В тот миг Рогозин поднёс запястье правой руки ко рту.

– Капитан, выводите берсерков, – прошептала рация на коленях у Жнеца.

Спрятав штурмовую винтовку за спину, велит подошёл к Рогозину и деловито размял руки:

– Решением Сената вы арестованы.

– Я протестую! – Председатель Крюи встал со своего места. – Сенат ничего не решал!

– Господин Крюи, у вас всегда такие беспорядки во время заседаний? – не выдержал Консул Федерации.

Обращение "господин" к лицу, достигшего рыцарского звания и занимающего столь высокий пост, равносильно оскорблению. К рыцарю следовало обращаться не иначе как "сир". Жнец понял, что терпение Ральфа Сторри вот-вот кончится. Велит же, любезно предложивший Рогозину наручники, лишь усмехнулся в адрес сира Крюи:

– Вы не Сенат.

– Я – Председатель Сената! – упорствовал тот, казалось, не услышавший вопроса Консула Федерации.

– Видимо, Консулат допустил ошибку, определив этот вопрос к разрешению Сената, – продолжал сир Сторри. – Думаю, наше заседание окончилось бы спокойнее…

Но его последние слова застряли в горле, когда в зале заседаний появились берсерки. Длинноволосые полуобнаженные варвары с огромнымиКрылатыми мечами в руках, они быстро вошли и, растолкав опешивших велитов, пробились к трибуне. Всё было четко организовано – несколько человек задержались у выходов из зала, ещё двадцать – встали в проходах между рядами. Остальные оттеснили велитов изаняли Президиум.

– Мы восстанавливаем законность на этом собрании, – громко, чтобы все слышали, сказал капитан Жнец. Акустика зала была хорошей, и его голос эхом разнёсся под белыми сводами. – Применение вооружённой силы в гражданских спорах недопустимо!

Корхаст побледнел от ярости.

– Адмирал Серрвус, объясните, зачем здесь велиты! – прорычал он.

Однако никто не ответил ему. Корхаст беспомощно обвёл взглядом амфитеатр сенаторских рядов, но не увидел того, кого искал.

– Довольно болтовни, – сказал Рогозин. – Сенаторы! Я знаю, что многие из вас давно знают ответ на вопрос, поставленный на повестку дня сегодняшнего заседания. Я призываю вас поставить окончательно точку и определить, наконец, какую политику будет вести наше государство во взаимоотношениях с соседями.

– Голосования не будет! – сир Корхаст поднялся с кресла, разведя руки, как святой праведник. – Я, а также те, кто остается верен государственности, вековым устоям и вселенской правде, покидаем этот зал в знак протеста против глупых нововведений. Я призываю всех сенаторов покинуть этот зал вместе со мной! Так мы докажем верность нашей Федерации и закону.

Гуннар, стоящий рядом с Рогозиным у трибуны, оглянулся на Галерею Приглашённых, Жнец махнул оттуда ему рукой, мол, пусть уходят.

Тем временем, к выходам направились сенаторы-лоялисты – тысяча человек из камер Титана, Криллона и Тониса. К ним присоединилось не менее трёхсоттех, кто изменил свое отношение к политике Рогозина, отчасти, как выяснилось позже, из-за его идеи дать равноправие аборигенам захваченных планет. Берсерки не препятствовали им.