Михаил Сурин - Битва галактик

Планер мягко сел на каменный помост. Рогозин отключил все системы и, не раскрывая зонта, побежал к сторожке.

– Эй, хозяин! Есть кто? – сенатор забарабанил кулаками в запертую дверь. Щёлкнул замок, скрипнули ржавые петли, открывая тяжёлую деревянную дверь, и на пороге возник, словно призрак, старик-смотритель.

– Чего тебе надобно, добрый человек? Не та погода, чтобы летать на планерах или путешествовать! – проворчал он, осматривая Рогозина с ног до головы.

– Именно та погода, когда дела не требуют отлагательств, – кивнул Виктор Алексеевич. – Приветствую тебя, уважаемый! Я прошу лишь крова, чтобы согреться, и возможности попасть в город, если таковая имеется.

– Проходи, чего встал? – смотритель махнул рукой, приглашая путника. – Впускаешь сырость в дом и только.

Войдя в сторожку, Рогозин осмотрелся. Внутри было темно, лишь настольная лампа и экран монитора освещали дальний конец комнаты. Едва глаза сенатора привыкли к темноте, он смог различить детали убранства. Так рядом с входом стоял небольшой шкаф-купе, чуть дальше у стены – обеденный стол, окружённый лавками. Левый угол комнаты был отведен под кухню: здесь была размещена газовая горелка, маленькая микроволновка, над разделочным столом нависли хлебница и несколько полок, заставленных утварью. На полу была расстелена циновка. Видимо, всё поддерживалось в надлежащем порядке и чистоте, иначе бы старик не остановил путника у входа и не приказал разуться.

– Ну, откуда направляешься, добрый человек? Да в такую погоду, когда все нормальные люди сидят по домам и нос на улицу не кажут, – смотритель побрёл на "кухню" и принялся возиться около горелки.

– К твоему сведению, уважаемый, наличие дождей не останавливает нашу деловую жизнь. Чтобы жить и зарабатывать, мы не должны обращать внимания на природные явления. Природа не должна быть препятствием для человека, – с важным видом продекламировал сенатор. – Тебе вообще известно, кто я такой?

– А кто ты такой? – смотритель обернулся. – Почему я должен тебя знать?

Рогозин облегчённо вздохнул. Хоть с кем-то он может быть в полной мере откровенен и не бояться, что его местонахождение выдадут. Сейчас даже от рядового человека можно ожидать предательства, если он более чем наполовину лоялист.

– Я, как говорится, широко известен в узких кругах. Я подумал, что ты тоже к ним относишься, – пояснил он.

Смотритель отмахнулся.

– Не отношусь я к твоим узким кругам, – сказал он, доставая с полки тарелки. – Иди к столу, я сейчас есть собирался. В такую погоду только есть и спать.

– Давно таких дождей не было, – вздохнул Виктор Алексеевич. – Нас не смоет?

– Не смоет, строили надёжно. Смотри, как бы твой планер в море не унесло.

– Надеюсь, он будет на месте. Ты недоволен? Я тебя отвлекаю от чего-то?

– Нет, не отвлекаешь, – смотритель указал на микроволновку. -Я готовлю обед, так что ты вовремя. Присаживайся. Дождь успокоится, тогда дальше полетишь.

– Спасибо, за приглашение, – сказал сенатор, осматриваясь. – А тут интересно. Чем ты тут занимаешься? В чем состоит твоя работа?

– Я всего лишь сторож.

– А маяк? Вдруг что-нибудь выйдет из строя? – спросил Рогозин, осматриваясь.

– Ничего не выйдет. Чему тут ломаться? Вся аппаратура проста, как этот чайник. Я просто присматриваю за маяком, чтобы всё работало исправно, без перебоев, и защищаю периметр.

– Интересная работа, – согласился Рогозин. – Телевизор есть тут у тебя?

– Есть, но я очень редко смотрю. В такую погоду только есть и спать.

Тем временем смотритель достал из микроволновки обед. Им оказались спагетти под соусом с мясозаменителем. Рогозин усмехнулся. Да, давно он не пробовал мясозаменитель – пищу вегетарианцев, солдат и бедняков. Впрочем, запах был хорош, поэтому сенатор всё же не отказал себе в удовольствии сесть за один стол со смотрителем маяка.

– Я никак не могу отказаться от привычки выпить бокал хорошего фалернского перед тем, как приступить к еде, – старик пододвинул Рогозину фужер и принялся дрожащими руками откупоривать бутылку с вином. – Проклятье, не получается…

– Нет, друг, к сожалению, я не пью ничего, кроме воды, – улыбнулся Рогозин. – Однако я сочту за честь налить тебе фалернского, если ты не против.

Смотритель усмехнулся, но бутылку не отдал.

– Что же, я не могу справиться с пробкой? Ещё как могу! – впрочем, через полминуты борьбы он всё же сдался. – На, держи. Открывай!

Чпок! И вино с бульканьем полилось в фужер смотрителя. Себе же Рогозин налил воды из кувшина.