Эльдар Салаватов: Кровь. Закат

Битое стекло.

Мелкое крошево.

Оно повсюду – искрит в лучах тактических фонарей. Хрустит под подошвами. Словно кто-то ходил тут с ведром битой стеклотары и сыпал горстями.

Перевернутый стол.

Столешница излохмачена автоматной очередью. Скорее всего, не одной. Стол – плохая защита от 5.45. Тот, кто за ним спрятался, наверное, даже не успел этого понять.

Запах. Этот запах.

Запах свежесдохшей собаки.

Что за день-то такой?.. Все не так. С утра все не так…

Кровник понимает, что все ждут его дальнейших указаний. Блестят глазами из-под черных беретов. Раздувают ноздри.

Запах. Этот запах. Заставляет дышать ртом, показывая зубы.

Кровник жестом приказывает группе двигаться вперед, к дальней от них стене этого гигантского подземного куба с бетонными стенами. В лучах фонарей виден пар, вырывающийся из их ртов: система отопления не работает уже несколько часов.

Пугач идет первым номером. Потом Луцик и Саморядов. За ними Кровник и Сахно. Остальные следом.

В этом гулком пространстве, в мечущемся нервном свете их фигуры, упакованные в бронежилеты, выглядят квадратными несгораемыми шкафами. Бронированными сейфами.

Так и есть – шкафы. Амбалы.

Когда Кровник был молодым, его все считали повернутым. Но эти повернутее его раза в три. Из спортзала не выгонишь: таскают железо часами. А выгонишь – будут стоять и часами же метать саперные лопатки в мишень.

Стреляют как роботы. Бац – десятка. Бац – десятка.

Недавно разогревал Пугача перед спаррингом, держал «лапы». Тот гасил с обеих рук так, что Кровник аж покряхтывал. Отсушил предплечья. Когда такое было, чтоб ему отсушили предплечья? Да никогда! Ох, и лоси!.. На руках с ними бороться бесполезно. Уложат на обе. Или сломают. Могут ведь. Луцик на общевойсковых какому-то морпеху сломал правую в прошлом году.

Откуда они такие берутся? Чем их мамка кормила? Или сами жрут что-нибудь? Химию какую-нибудь…

Пугач останавливается.

Все останавливаются. Замирают. Смотрят на большой предмет, лежащий на бетонном полу в перекрестии узких лучей света. Похоже на здоровенную хоккейную шайбу. Это дверь. Стальная круглая дверь в метр толщиной. Вырванная, как страница из тетради. Там, где она была, теперь черный симметричный провал.

Дыра в стене.

Им нужно туда, в эту дыру.

Повинуясь беззвучным командам, ныряют в нее один за другим.

Проникают в длинный коридор: вот оно. Место, где зарождается запах.

Кто-то бросил сюда из-за бронированной двери связку гранат. Криминалисты наверняка назвали бы это «фрагменты тел». Кажется, пятеро – точнее все равно не определишь. Бетон стен иссечен осколками.

И кровь.

Она повсюду.

Будто макнули малярную кисть в коричневую краску и забрызгали ею потолок, стены, пол, дверь.

Эта дверь на месте. Такая же круглая. Стоящая в своих петлях в вертикальном положении. Приоткрытая на пару сантиметров, ровно настолько, что можно различить узкую полоску непроницаемой тьмы за ней. Тускло блестит россыпь разнокалиберных гильз у металлического порога.

Кровник показывает: входим.

Большое гулкое помещение. Раскуроченные пулями серые металлические шкафы с циферблатами и ручками контролеров.

Разделившись, они быстро инспектируют эту большую подземную комнату. Проверяют один из боковых коридоров: кухня, несколько жилых комнат с застеленными кроватями. Пусто. Никого.

Кровник ныряет в следующий коридор, светит себе под ноги: кого-то тащили здесь. Кого-то истекающего кровью.

Сахно и он идут по этому следу, стараясь не наступать на смазанную бурую линию. След обрывается за ближайшим же углом. Человек в сером свитере и мятых коричневых брюках. Лежит ничком у стены, прижав руки к животу. Лысина в обрамлении жидких седых клочков. Мертв.

– Что ищем? – Спрашивает Сахно.

– Найдем, тебе первому скажу. – Отвечает Кровник, приподнимая ствол чуть выше и оборачиваясь на звук шагов: из-за угла выходит Пугачев.

– Товарищ капитан, мы там… – Пугач тыкает большим пальцем за спину. Он шмыгает носом и заканчивает вполголоса:

– В общем, там это…

– Все так плохо? – Спрашивает Кровник уже на ходу.

– Да нет… – Пожимает плечами Пугач. – Как всегда…

Они быстро топают по коридору в обратном направлении, снова оказываются в зале, уставленном раскуроченными серыми шкафами, лавируют между ними и наконец, ныряют в еще один дверной проем.

– Ох ты!.. – Сахно, идущий за ними следом, выругался.